Вернуться к списку публикаций
увеличить/уменьшить шрифт
Все права на данную статью принадлежат автору. Любое воспроизведение, перепечатка, копирование, ввод в компьютерную память или иные подобные системы распространения и иные действия в отношении данной статьи полностью или частично производятся только с разрешения автора, за исключением случаев цитирования в объёме, оправданном целью цитирования, или иных способов использования, допускаемых применимым законодательством. Любое разрешённое использование допускается с обязательным указанием названия статьи, её автора и адреса статьи в Интернете. Запросы на приобретение или частичное воспроизведение данной статьи присылайте на адрес электронной почты: .
часть первая

Владимир Мартыненко, доктор политических наук, профессор

Социально-политическая изнанка
монополии денежной власти в России

Журнал «НАУКА. КУЛЬТУРА. ОБЩЕСТВО.», № 4, 2006,  стр. 3–12

Часть 

 первая 

 вторая 
 третья 
А люди все роптали и роптали, 
А люди справедливости хотят: 
— Мы в очереди первые стояли, 
А те, кто сзади нас, — уже едят. 
Им объяснили, чтобы не ругаться: 
— Мы просим вас, уйдите, дорогие! 

ТЕ, КТО ЕДЯТ, ведь это — ИНОСТРАНЦЫ, 

А ВЫ, прошу прощенья, КТО ТАКИЕ? 

В. Высоцкий 

 

cтарая сказка
о главном

«Нам не грозит дефолт, мы не можем обанкротиться, поскольку правительство вместе с Банком России накопили сотни  миллиардов долларов, евро и фунтов»,

— убеждают нас руководители правительства и Центрального банка РФ.

«Те россияне, которые держат сбережения в долларах и других иностранных валютах, могут обанкротиться, поскольку эти их сбережения обесцениваются в виду укрепления валютного курса рубля; для их же блага им следует быстрее поменять свои доллары на рубли»,

— разносят средства массовой информации точку зрения правительственных «экспертов» и «аналитиков».

«Мы получаем очень много иностранной валюты, но внутри страны мы используем рубли. Банк России приобретает валюту за выпускаемые им рубли, что ведет к тому, что объем денежной массы в рублях превышает внутренние потребности российской экономики в деньгах, а значит — к инфляции. Поэтому правительство, собирая налоги в рублях, должно их изымать из экономики, покупать ни них иностранную валюту и размещать ее на счетах в иностранных банках и в долговые обязательства (ценные бумаги) иностранных государств. Тем самым мы стимулируем экономический рост в России и даем возможность коммерческим банкам представлять кредиты по более низкой процентной ставке»,

— примерно такими словами объясняет нам министр финансов важное экономическое значение сформированного правительством Стабилизационного фонда. Одновременно представители правительства и Банка России заявляют, что наша экономика страдает от недобросовестных коммерсантов, которые вывозят их страны капитал. Иными словами — не продают часть получаемой ими валютной выручки за рубли или покупают за рубли иностранную валюту, чтобы размещать ее на счетах в иностранных банках или покупать ценные бумаги иностранных государств, а также промышленных компаний.

«Мы досрочно погасили долги Парижскому клубу и, хотя и заплатили за это дополнительную премию, в долгосрочном плане мы сэкономили на выплате процентов, а, следовательно, будущему поколению россиян не придется на себе нести бремя расходов по обслуживанию государственного долга»,

— слышим мы победные реляции правительства.

Однако тут же правительство нас еще больше радует, поскольку, во-первых, объясняет, что теперь оно будет с чистой совестью за наш счет само предоставлять льготные кредиты развивающимся странам, которые, как и кредиты, предоставленные в свое время советским руководством, с большой долей вероятности будут этим странам в дальнейшем прощены. Во-вторых, нам сообщают, что российские компании, принадлежащие государству и являющиеся по совместительству «естественными» и «неестественными» монополистами на внутреннем рынке, набрали у иностранных банков и других иностранных кредиторов больше долгов, чем наше правительство погасило Парижскому клубу, и по более высокой ставке процента. Эти проценты, естественно, будут заложены в цене их продукции и услуг, по которой они будут продаваться будущему поколению россиян, а, следовательно, бремя по обслуживанию внешних долгов для российских граждан ни только не уменьшается, а увеличивается. Правда, представители правительства по отношению к Этому факту гневно заявляют, что это не их проблема, что принадлежащие государству компании не могут получить кредиты за счет многомиллиардных валютных резервов Банка России или Стабилизационного фонда правительства, которые, кстати, предоставлены в кредит иностранным государствам. Причем по ставке процента примерно в два раза ниже той, которую принадлежащие российскому государству компании, а, фактически — российские потребители, должны будут заплатить иностранным банкам и другим кредиторам.

У

Уважаемые читатели, слыша эти и многие другие подобные заявления от руководителей правительства и Банка России, вы не ощущаете себя в роли Буратино, которому хитрые Кот Базилио и Лиса Алиса объясняют, как прекрасно можно разбогатеть, отказавшись от обучения «азбуке» и закопав полученные от ее продажи деньги на поле чудес в стране дураков? С нашей точки зрения, ситуация складывается очень похожая. Единственное обстоятельство, которое делает эту ситуацию еще более печальной, заключается в вероятности того, что руководители правительства и Банка России сами верят в то, что нам говорят, не замечая очевидные противоречия в своих высказываниях и всю пагубность своих действий. Иными словами, сами выступают в роли необученного экономической азбуке Буратино, слепо следуя полученным рекомендациям различных международных организаций, представителей иностранных государств и зарубежных экспертов, которые за это, теша самолюбие наших денежных властей, называют их «умненькими и благоразумненькими», присваивают им звания лучших министров финансов и банкиров из стран с «развивающейся экономикой» (политкорректное название, используемое для определения стран с неразвитой экономикой). Между тем, только необученному экономической азбуке Буратино можно было бы простить слова, произнесенные нашим министром финансов о том, что реальный эффективный курс российского рубля в значительной степени укрепляется за счет инфляции, т.е. за счет своего обесценения. Любому мало-мальски грамотному экономисту должно быть ясно, что называть обесценение рубля его укреплением просто кощунственно, а сложившаяся ситуация свидетельствует о том, что валютный курс рубля устанавливается Банком России в административном порядке, что уже само по себе означает неприменимость к нему таких определений, как «реальный» и «эффективный». Название «реальный эффективный курс рубля» придумано лишь для того, чтобы создать видимость благополучия в ситуации, когда рубль обесценивается значительно более быстрыми темпами, чем иностранные валюты.

Кроме того, такое название необходимо руководству Банка России, чтобы рапортовать о том, что он якобы выполняет возложенную на него функцию по укреплению рубля, подменяя само понятие укрепление рубля искусственным поддержанием или увеличением его обменного курса для внутреннего пользования.

Социально-политическая ситуация, при которой руководители наших денежных властей выступают в роли необученного азбуке Буратино, свидетельствует о том, что основная масса россиян находится на правах кукол в театре Карабаса Барабаса или разменной монеты, которой можно пренебречь. Изменение указанной ситуации к лучшему, по меньшей мере, предполагает необходимость самообучения населения азам экономической грамотности, позволяющих оценивать эффективность проводимой денежной политики. При этом следует отчетливо понимать, что реальными качественными показателями укрепления рубля можно считать только низкие темпы инфляции в условиях экономического роста и кредитно-денежного обеспечения эффективного использования потенциала всего российского общества (а не только сырьевых ресурсов страны), повышение доверия к рублю как средству сбережения, а также использование российского рубля в международных расчетах и резервах.

проблема реальной
конвертируемости
рубля
Одним из главных экономических вопросов, решение которых предусматривается в последнем Послании президента В. В. Путина Федеральному Собранию, является вопрос о полной конвертируемости российской национальной валюты. С решением этого вопроса напрямую увязана задача повышения и инвестиционной привлекательности, и инвестиционных возможностей российской экономики. Вместе с тем обратим внимание на то, что президентом впервые были разделены понятия полной конвертируемости рубля и его реальной конвертируемости. Полная конвертируемость рубля связана с устранением законодательных и административных ограничений, установленных Банком России, которые препятствовали реализации прав российских и иностранных юридических и физических лиц свободно обменивать, беспрепятственно ввозить и вывозить имеющиеся в их распоряжении рубли и иностранную валюту, получать и выдавать кредиты в иностранной валюте, делать инвестиции и т.п. Но для реальной конвертируемости рубля необходимо не только устранение указанных валютных ограничений. Возможность достижения реальной конвертируемости рубля будет зависеть от привлекательности его использования в качестве средства расчетов и средства сбережения. Иными словами, реальная конвертируемость рубля произойдет только в случае, если он реально начнет выполнять функции мировых денег, которую в настоящее время исполняют национальные валюты ведущих страна мира, часто называемые «резервные валюты». В свою очередь, использование рублей в международных расчетах и резервах различными экономическими субъектами и государствами будет означать признание международным сообществом своей заинтересованности в социально-экономическом развитии российского общества, понимание, что указанное развитие является составной предпосылкой их собственного экономического роста. Кроме того, это будет служить подтверждением социально-экономической обоснованности проводимой в России государственной политики. Но произойти это может только в том случае, если само российское государство и его денежные власти будут, прежде всего, ориентироваться на создание благоприятных условий для реализации творческого потенциала основной массы населения собственной страны, что предполагает существенную активизацию кредитных отношений в самом обществе, без наличия которых невозможно никакое экономическое развитие. Это предполагает качественно иное отношение к развитию банковской системы, к формированию нового типа взаимоотношений и взаимных обязательств между Банком России и коммерческими банками как составными частями единой банковской системы, принципиальное изменение подхода к проблеме денежной эмиссии.

В этой связи заметим, что заинтересованность в установлении и сохранении в России валютных ограничений имелась, прежде всего, у чиновников Банка России. Благодаря этим ограничениям, все законопослушные российские юридические лица, заинтересованные в получении иностранных кредитов и инвестиций, должны были идти к ним на поклон за разрешением. Не разбираясь в существе дела, чиновники могли «зарубить» инвестиции, не неся за свои решения и их социально-экономические последствия никакой ответственности. Понятно, что в условиях, когда чиновники не ощущают никакой ответственности, вопросы, как правило, решаются на основе включения механизма их личной заинтересованности. Пользуясь тем, что даже многим представителям государства трудно было разобраться в реальном экономическом значении различных норм, вводимых Банком России, последний свободно устанавливал такие ограничения валютных операций для банков, экспортеров и импортеров, которые, с точки зрения целей и потребностей экономического развития страны были не просто бессмысленные, но и крайне вредные. Однако для надзирающих чиновников, а также тесно связанных с ними квази-коммерческих банков и иных коммерческих структур, для которых теми же чиновниками создавались льготные условие и предоставлялись монопольные привилегии, запретительное нормотворчество ЦБ приносило очевидную выгоду. При этом Банк России оправдывал необходимость сохранения валютных ограничений тем, что они позволяют ему бороться с вывозом капитала из страны, валютными спекуляциями и необходимы для поддержания курса рубля, противодействия инфляции и т.п. В общем, выстраивалась и до сих пор выстраивается хорошая «дымовая завеса», прикрывавшая истинные интересы бюрократии. Не случайно масштабы легального и нелегального вывоза из страны капитала увеличивались, а возможности российской экономики, включая потребности российских предприятий в новых кредитах и инвестициях, в получении новой техники и новых технологий неизменно сокращались, не говоря уже о полной деградации многих отраслей, производств и регионов, посаженных, на голодный кредитно-денежный паек.

Поэтому отмеченные президентом ограничения, которые превратились в форму кормушки для чиновников правительства и Банка России, оказывая негативное влияние на условия и ограничивая возможности социально-экономического развития страны, действительно, давно уже стоило устранить. Однако не следует недооценивать возможности бюрократического аппарата и забывать, что Банку России предоставлены такие неограниченные права, которые позволяют ему безответственно свободно и с выгодой для себя заменять одни ограничения другими с тем же эффектом. Сам факт наличия у Банка России подобных полномочий и возможностей ставит под сомнение реализацию на практике заявленного президентом В. В. Путиным решения об устранении существующих сегодня валютных ограничений, которые препятствуют полной конвертируемости рубля. Как уже успели саркастически заметить знающие реальную ситуацию люди, президентская задача отменить ограничения на конвертируемость рубля, похоже, была воспринята чиновниками от правительства и Банка России, главным образом, как отмена ограничений на размеры конвертов с рублями и иностранной валютой, получаемых в качестве взяток. Но даже если устранение существующих валютных ограничений действительно произойдет, то это будет еще далеко не достаточной мерой, которая требуется и для реальной конвертируемости рубля, и для реализации имеющихся инвестиционных возможностей российской экономики.

Реальная конвертируемость будет зависеть от признания рубля различными экономическими субъектами в разных странах в качестве надежного средства расчетов и средства сбережения, позволяющего рассчитывать на то, что риск обесценения рублей существенно ниже, чем аналогичный риск для других валют. Немаловажное значение будет играть и оценка риска потери безналичных рублей (на счетах в российских коммерческих банках), зависящая от надежности российских банков, а также наличие системы, гарантирующей вкладчикам и клиентам банков, что они не потеряют своих средств даже в случае ликвидации самих банков. Масштабы указанного признания и будут определять границы использования рубля в качестве средства реализации инвестиционных возможностей российской экономики. Иными словами, рубль должен продемонстрировать для российских и зарубежных производителей товаров и услуг свою конкурентоспособность как денежного средства по отношению к ведущим иностранным валютам.

Понятно, что по приказу конкурентоспособность не появляется. Не помогут здесь и заключение каких-либо межгосударственных соглашений, как предлагают некоторые экономисты, об использовании рубля в международных расчетах. Никакие соглашения на межгосударственном уровне сами по себе не сделают рубль в его сегодняшнем виде реально конвертируемым и не превратят его в резервную валюту. Заставить зарубежных товаропроизводителей использовать рубль в качестве средства расчета и средства сбережения против их собственной воли нереально. Характерно, что даже карательная машина государственной власти в СССР не смогла заставить всех советских граждан в расчетах между собой пользоваться исключительно рублями. Кстати, в России расчеты между резидентами в иностранной валюте также запрещены законом, но, несмотря на это, иностранная валюта продолжала и продолжает использоваться и в качестве средства расчетов, и как средство сбережений граждан. Причем для использования того же доллара внутри России не потребовалось никакое установленное на законодательном уровне разрешение или государственное стимулирование. Наоборот, доллары использовались в расчетах, несмотря на установленные законодательством запрещения. Иными словами, для привлекательности той или иной валюты как средства расчетов и средства сбережения требуется много больше, чем законодательно установленные нормы даже внутри отдельных стран, не говоря уже о международном уровне. Не следует строить иллюзий и рассчитывать на то, что когда мы определимся с символом рубля или напишем на банкнотах Центробанка «конвертируемый рубль», то рубли тут же приобретут такое же значение как доллар или евро, и российским гражданам при поездах за границу в ближайшем будущем потребуется иметь лишь рубли, как об этом говорил президент в своем Послании 2003 г. Устранение валютных ограничений само по себе не является гарантией появления реальной конвертируемости рубля. Главная проблема в том, что при сохранении нынешних направлений деятельности и методов работы Банка России просто невозможно вообще рассчитывать на то, что реальная конвертируемость рубля когда-либо появится, и рубль займет достойное место в качестве одной из мировых валют. Необходимо ясно понимать, что этого не произойдет до тех пор, пока не появятся принципиально иные условия функционирования российской банковской системы и методы осуществления денежной эмиссии по сравнению с теми, которые сегодня использует и пропагандирует Банк России, а вслед за ним — российское правительство. Проблема и в том, что сегодня не только основная масса так называемых простых российских граждан, но и большинство политиков и экономистов этого не понимают или не осознают.

причины пробуксовки
банковской системы
Для большинства россиян не вызывает сомнения тот факт, что российская банковская система и банковская система в ведущих странах мира отличаются друг от друга как небо и земля. Но главные отличия они видят лишь в количественно различной величине капитала российских и ведущих западных коммерческих банков. О несравнимо низких размерах капитала российских коммерческих банков нам постоянно твердят с экранов телевизоров, в газетах и журналах представители Банка России, правительственные чиновники, различные экономисты, зарубежные и доморощенные эксперты. Именно этим фактом объясняется большинство недостатков нашей банковской системы, ее неспособность предоставлять в достаточном объеме кредиты российским предприятиям и по низкой ставке процента.

И

Исходя их этих посылов, в течение последних 13 лет выдвигается задача и принимаются меры по зачистке нашей банковской системы от якобы нежизнеспособных мелких и средних банков. От них требуется либо нарастить капитал, либо объединиться с другими банками, либо стать филиалами более крупных банковских образований, либо прекратить свое существование, независимо от потребности в их деятельности со стороны малого и среднего российского бизнеса.

Говоря о недостаточности капитала российских банков и о необходимости избавиться от мелких и средних банков, многие «эксперты» не обращают при этом внимание на то, что и по объему ВВП, уровню доходов и сбережений основной массы населения, а также абсолютным размерам государственного бюджета Россия тоже существенно отстает от ведущих стран мира.

Одновременно умалчивается и о том, что в США и странах ЕС помимо крупных банков до сих пор сохраняется значительное количество банков, относящихся к числу мелких даже по российским стандартам. Не упоминается и о том, что по количеству коммерческих банков Россия отстает и от США, и от стран ЕС, по меньшей мере, в семь раз, а если считать по числу банковских учреждений (включая филиалы банков) в расчете на миллион жителей, то это отставание будет примерно двадцатикратным. Если дополнительно учесть, что примерно 60 % всех российских банков сосредоточено в московском регионе, то можно понять, что недостаток банков для развития российской экономики является почти катастрофическим. Между тем нас уверяют, что в России слишком много коммерческих банков.

При этом Банк России, основываясь на монопольных правах, которые ему предоставляет принятое с его же подачи законодательство, постоянно вводит дополнительные ограничения для создания новых коммерческих банков, а также применяет такие методы банковского регулирования, которые фактически лишают небольшие банки возможности заниматься реальной банковской деятельностью. Кстати, это способствует также формированию социальной среды, способствующей использованию банков криминальными структурами, тесно связанными с представителями государственной власти (включая чиновников Банка России), например, для неприкрытого воровства бюджетных денег и легализации полученных таким путем доходов. Когда «сливки сняты», указанные банки обвиняются в нарушении закона и у них отбирается лицензия, что, как правило, ведет к потерям средств у законопослушных клиентов этих банков, а незаконопослушным часто позволяет спрятать «концы в воду». Факты недобросовестной деятельности ликвидированных банков используются для создания «правильного» общественного мнения по отношению к небольшим банкам, для обоснования необходимости введения новых ограничений и карательных санкций, применяемых к действующим банкам, толкая их на грань банкротства, что, естественно, не проходит незамеченным для криминальных структур. 1 

Заметим также, что, стимулируя сокращение числа действующих и ограничивая возможности создания новых банков, наш законодатель, исполняя заказ Банка России, установил показатель минимальной величины капитала для российских банков на уровне, который лишь относительно недавно был принят в странах ЕС, где недостатка в банковских учреждениях, в отличие от России, не ощущается. Введение указанной минимальной величины капитала не имеет никакого отношения к решению задачи появления российских банков с капиталом, соответствующим уровню крупнейших американских и европейских банков, но устраняет какую-либо возможность для создания банков в регионах страны, в которых в настоящее время коммерческие банки практически отсутствуют.

Обратим внимание и на тот факт, что показатель минимальной величины капитала для российских банков был установлен не в рублях, а в евро. Этот факт является одним из наиболее красноречивых свидетельств того, что Банк России, формально ответственный за укрепление рубля, в стабильность национальной валюты и в возможность реальной конвертируемости рубля не просто не верит, но и не стремится к этому.

Отметим также, что административные меры, якобы направленные на стимулирование роста капитализации и повышение надежности российских банков, предпринимаются Банком России, начиная с 1993 г. Но они ни только не привели к появлению российских банков, которые по величине своего капитала могут сравниться с крупнейшими банками мира, и ни только не способствовали укреплению российской банковской системы, но явились одним из факторов, приведшим к системному экономическому кризису 1998 г.

При понимании существа реальных проблем, которые стоят перед российской банковской системой, вопрос о недостаточно высоких размерах капитала наших коммерческих банков отошел на десятый план.

Г

Главная проблема даже не в том, что Банк России и правительство прилагают усилия, направленные на «зачистку» российских коммерческих банков, в условиях, когда экономика испытывает дефицит в разнообразных банковских услугах.

Основной вред наносит перенесение ответственности за неудовлетворительное состояние нашей банковской системы с Банка России на коммерческие банки. Тем самым от взора большинства наших граждан пытаются скрыть принципиальные различия в условиях функционирования российской банковской системы и банковских систем ведущих стран мира.

А эти различия коренятся не в низких размерах капитала российских коммерческих банков, а напрямую определяются различным уровнем ответственности центральных банков ведущих стран мира и Банка России за результаты своей деятельности, состояние экономики и стабильность банковских систем.

Глубокие отличия существуют также в характере и формах взаимоотношений центральных банков с коммерческими банками в России и в ведущих странах мира.

В результате мы имеем существенные качественные отличия в роли и функциях, которые выполняют коммерческие банки в России и за рубежом.

Одним из главных показателей, характеризующих эти отличия, является тот факт, что коммерческие банки ведущих стран мира имеют возможность предоставлять кредиты реальному сектору экономики на сумму, которая примерно в 10 раз превышает величину собственного капитала банков; а в России, благодаря ограничительным мерам Банка России и его фактическому отказу от рефинансирования российских банков, последние могут кредитовать реальный сектор экономики в размере, который, в лучшем случае, только в 2–2,5 раза больше их собственного капитала.

Еще одним показателем, характеризующим принципиальное отличие нашей банковской системы от банковских систем в ведущих странах мира, является показатель абсолютных и относительных размеров средств, которые коммерческие банки держат на счетах в центральном банке. В ведущих странах мира размеры средств, которые коммерческие банки держат в центральных банках, составляют по отношению к объему средств, которые сами банки привлекли от вкладчиков и клиентов, в среднем порядка 3%. В России этот показатель превышает 30%. Причина такого расхождения объясняется, во-первых, использованием принципиально различных методов регулирования деятельности коммерческих банков в развитых странах и в России. Банк России применяет похожие по названию, но отличающиеся по значению и экономическим целям нормативы банковской деятельности. Во-вторых, тем, что коммерческие банки в развитых странах всегда могут рассчитывать на получение кредита центрального банка для того, чтобы исполнить все свои обязательства по осуществлению платежных поручений клиентов. Если применить довольно часто используемые у нас такие жаргонные термины как «короткие» и «длинные» деньги, то можно сказать, что западные банки, благодаря кредитам центральных банков, получают возможность трансформировать «короткие» деньги в «длинные». В результате, основанная масса денежных средств, принадлежащих клиентам коммерческих банков, может направляться банками на кредитование реального сектора экономики, увеличивая тем самым совокупные размеры денежной массы в стране. Одновременно центральные банки, регулируя величину процентной ставки, по которой они предоставляют кредиты коммерческим банкам, имеют возможность влиять на размеры процентных ставок коммерческих банков, стимулируют или тормозят их кредитную активность, от которой зависят и размеры денежной массы, и экономический рост.

В

В России ничего похожего не происходит.

С одной стороны, коммерческие банки принуждаются Банком России держать избыточные средства на счетах в Банке России, а не использовать их на кредитование реального сектора экономики.

С другой стороны, сами коммерческие банки в виду того, что Банк России не осуществляет их кредитование (за исключением небольшой группы особо приближенных банков) вынуждены поддерживать значительные размеры средств на своих корреспондентских счетах в Банке России для того, чтобы быть в состоянии исполнить платежные поручения своих клиентов.

В результате на счетах коммерческих банков в Банке России постоянно наблюдаются колоссальные остатки денежных средств. Причем объемы средств, которые коммерческие банки вынуждены держать в Банке России, сопоставимы с совокупных капиталом всех российских коммерческих банков. Для сравнения, в США средства кредитных организаций, которые они держат в своем центральном банке (Федеральной резервной системе), не превышают 3% от их совокупного капитала. В таких условиях стоит ли удивляться тому, что кредитная активность большинства российских коммерческих банков находится на неудовлетворительно низком уровне, а отношение кредитов реальному сектору экономики к объему ВВП в России в два-три раза ниже, чем в ведущих странах мира?

В США и странах зоны евро ситуация, при которой банки держат на счетах в центральных банках больше денежных средств, чем от них требуется установленным нормативом обязательных резервов, называется ситуацией с избыточной ликвидностью банковской системы. Такое положение дел характеризует масштабы недоиспользованных кредитных возможностей коммерческих банков, свидетельствует о снижении кредитной активности банков и о застойных явлениях в экономике.

Руководители Банка России вслед за своими зарубежными коллегами, ссылаясь на существенные объемы средств, которые российские коммерческие банки держат на счетах в Банке России, также говорят о том, что в российской банковской системе наблюдается избыток ликвидности. За руководителями Банка России эту «сказку» повторяют руководители министерства финансов и другие правительственные чиновники, используя ее при этом для обоснования, в частности, необходимости «стерилизации» излишней денежной массы и формирования Стабилизационного фонда. Представители Банка Росси на основании этих данных заявляют о том, что российские коммерческие банки в кредитах Банка России не нуждаются. Этот вывод еще и используется для выражения Банком России своего «сожаления» в том, что в такой ситуации он не может использовать, в отличие от своих зарубежных коллег, учетную ставку для регулирования величины денежной массы в стране и вынужден в этих целях опираться исключительно на методы определения валютного курса рубля. Значительная часть российских «экспертов» спокойно «заглатывают» такие объяснения Банка России, не стремясь разобраться в сути проблемы.

На самом деле российские коммерческие банки держат «избыточные» средства на счетах в Банке России во многом по причине того, что не могут рассчитывать на получение от него кредитов. Иными словами, «избыточные» резервы российских банков являются свидетельством недостатка кредитной поддержки Банка России, а не того, что они в этой поддержке, по утверждению Банка России, не нуждаются.

Заметим также, что сам термин «ликвидность» имеет, если применять его к банковской деятельности, два значения.

Первое относится к определению величины наиболее ликвидных активов банков, т.е. тех активов, которые характеризуются самим понятием «деньги» — общепризнанным средством расчетов и платежей, а также законным средством погашения своих долговых обязательств. К таким наиболее ликвидным активам относятся средства коммерческих банков на счетах в центральном банке. Второе значение ликвидности относится к определению показателя платежеспособности банков, т.е. к определению их возможности выполнять свои обязательства перед клиентами.

Руководители правительства и Банка России, указывая на величину средств, которые российские коммерческие банки реально вынуждены держать на счетах в Банке России, и утверждая о наличии «избыточной» ликвидности российских банков, используют понятие «ликвидность» в первом значении этого слова. Однако одновременно для большого числа российских банков характерны реальные проблемы с платежеспособностью, т.е. проблемы с ликвидностью во втором значении этого слова.

Многие российские банки вынуждены иметь «избыточную» по западным меркам ликвидность для того, чтобы не оказаться неликвидными, т.е. неспособными исполнить свои обязательства перед клиентами. Кроме того, они вынуждены это делать, чтобы не нарушить введенные Банком России нормативы банковской деятельности. А эти нормативы установлены таким образом, что они могут быть нарушены даже тогда, когда банки располагают достаточным или даже избыточным объемом ликвидных активов. В результате, многие банки, будучи ликвидными, могут быть оштрафованы Банком России, против них могут быть введены санкции, фактически запрещающие банкам заниматься банковской деятельностью, и вообще у них может быть отозвана банковская лицензия. При этом чиновники Банка России, по закону призванные защищать права и интересы клиентов банков, на деле, вводя против того или иного банка различные санкции, часто ущемляют права и наносят вред интересам их вкладчиков и кредиторов. Уровень безответственности «ответственных» работников Банка России доходит то такой степени, что они запрещают банкам исполнять платежные поручения своих клиентов на перечисление средств для оплаты налогов и сборов, несмотря на то, что, во-первых, такие санкции запрещены законом 2  и, во-вторых, на наличие у банка достаточных средств для исполнения платежных поручений своих клиентов.

Когда руководители Банка России и правительства говорят об излишней или избыточной ликвидности российской банковской системы и необходимости дальнейшего ограничения размеров ликвидных активов коммерческих банков, это может свидетельствовать о двух вещах. Либо они вообще не понимают то, о чем говорят, поскольку при отсутствии кредитования Банком России коммерческих банков меры по снижению размеров ликвидности банковской системы на практике могут привести к тому, что российские банки в действительности окажутся неликвидными, т.е. неспособными исполнять свои обязательства перед клиентами, кредиторами и вкладчиками. Это чревато возникновением системного кризиса неплатежей. Либо они сознательно действуют в направлении фактической ликвидации двухуровневой банковской системы, без наличия которой можно не только забыть о возможности появления реальной конвертируемости рубля, но и вспомнить времена существования административно-командной системы, доказавшей всю свою неэффективность на примере функционирования и распада СССР.

 

По меньшей мере,  все вышеизложенное означает следующее.

Во-первых, даже если бы размеры капитала российских и западных коммерческих банков оказались на одном уровне, то кредитные возможности российских банков, при современном характере их взаимоотношений с Банком России и используемых последим методов регулирования банковской деятельности, все равно были бы на несколько порядков ниже, чем у их зарубежных коллег.

Во-вторых, даже при современном уровне капитализации российских коммерческих банков только изменение нормативной базы Банка России, а также выполнение им функции кредитора коммерческих банков (как это делают центральные банки ведущих стран мира), могло бы существенно расширить масштабы кредитования реального сектора экономики России, повысить ее инвестиционный потенциал, не говоря уже о повышении надежности банков. Тем самым происходило бы и увеличение капитализации самих банков (процесс, который торпедируется сейчас чиновниками Банка России, несмотря на все их уверения в обратном). При этом существующие малые и средние коммерческие банки могли бы реально обеспечить потребности малого и среднего бизнеса в кредитах, позволив ему подняться с колен, т.е. выйти из положения, в котором он оказался после 1994 г. — начала активной реализации политики Банка России по ликвидации малых и средних коммерческих банков.

Если изменений в политике Банка России не произойдет, то все разговоры правительственных чиновников о необходимости изыскания средств для оказания финансовой поддержки малому и среднему бизнесу так и останутся пустой болтовней. Без указанных изменений все их причитания об исключительно важной роли, которую играет малый и средний бизнес в экономике, в развитии демократии и стабилизации политической системы, можно сравнить со словами, которые, как правило, произносятся в адрес покойника.

обратная сторона
банковского надзора
Хотя причина неудовлетворительного состояния банковского сектора во многом является следствием деятельности Банка России, направленной, если не на полное уничтожении всех российских коммерческих банков, то всех тех, которые не имеют с ним тесных формальных и неформальных связей, что ведет к воссозданию худшего варианта административно-командной экономики, значительная часть нашего населения продолжает воспринимать Банк России как своего рода финансового гуру.

Возлагая всю вину за негативное состояние российской банковской системы на нерадивые и нечистоплотные коммерческие банки, многие не понимают, что при таком центральном банке как Банк России просто невозможно рассчитывать на появление хороших и надежных коммерческих банков, способных обеспечивать необходимые предпосылки для социально-экономического развития страны.

Заблуждению на счет политики Банка России способствуют активно повторяемые различными «экспертами» утверждения о том, что используемые Банк России методы банковского надзора и издаваемые им нормативные акты, регламентирующие банковскую деятельность, соответствуют лучшим «международным стандартам» в этой области. Вместе с тем реальное содержание указанных нормативных актов свидетельствует о часто неправильной интерпретации и искажении экономического смысла «Основных принципов эффективного банковского надзора», признанных международным финансовым сообществом.

Одна из причин таких искажений, которые не замечают «эксперты», обусловлена тем, что в отличие от ведущих стран мира, Банк России наделен не только монопольным правом на денежную эмиссию, но и монопольными правами в области регулирования и надзора за банковской деятельностью. Отсутствие реальной системы сдержек и противовесов в рамках государственного регулирования банковского сектора экономики приводит к распространению безответственного подхода чиновников Банка России как при подготовке нормативно правовых актов, так и при осуществлении практических мер в области контроля и надзора за деятельностью коммерческих банков. Причем подзаконные нормативные акты, издаваемые Банком России, в ряде случаев вступают в противоречие с нормами федеральных законов, включая федеральные законы «О Банке России» и «О банках и банковской деятельности», основные положения которых были фактически разработаны в рамках самого Банка России. В результате, в России банковский надзор перестает отвечать возложенным на него задачам и целям повышения стабильности банковской системы, защиты интересов кредиторов и вкладчиков банков, способствуя к тому же развитию коррупции.

Для «экспертов», которые полагают, что Банк России, регулируя деятельность российских банков, использует опыт центральных банков ведущих стран мира, включая рекомендации Базельского комитета по банковскому надзору, можно было бы посоветовать внимательнее ознакомиться с первоисточниками. В частности, обратить внимание на положение Базельского комитета, согласно которому банковское регулирование и надзор не должны приводить к тому, что в результате их использования коммерческие банки перестают выполнять возложенные на них функции.

Следует также сопоставить масштабы ответственности центральных банков ведущих стран мира и Банка России за состояние и обеспечение надежности банковской системы.

Это позволит понять, что в политике Банка России проявляется явное непонимание того, что смысл двухуровневой банковской системы теряется, если кредиты коммерческих банков, которые, в отличие от Центрального банка, имеют непосредственные контакты с представителями реального сектора экономики, перестают участвовать в формировании масштабов денежной массы, отвечающей потребностями социально-экономического развития страны. Значение коммерческих банков для экономики заключается не просто в перераспределении временно свободных денежных ресурсов, а в активном участии в их формировании, создавая тем самым необходимые предпосылки для реализации потенциала экономического роста. В ведущих странах мира, благодаря наличию действенного механизма рефинансирования коммерческих банков со стороны центральных банков, фактические размеры денежной массы во многом определяются объемами кредитов коммерческих банков представителям реального сектора экономики. Денежная эмиссия центрального банка в значительной степени обусловлена потребностями обеспечения и поддержания кредитной эмиссии коммерческих банков и задачей предотвращения системного кризиса неплатежей. Естественно, при этом обеспечивается контроль над тем, чтобы деятельность коммерческих банков и предоставляемые ими кредиты отвечали потребностям экономического развития, а сами банки сохраняли достаточный объем капитала для покрытия возможных убытков.

Вместе с тем необходимо учитывать, что рекомендации Базельского комитета по банковскому надзору, которые первоначально преследовали цель ввести единые инструменты контроля за деятельностью транснациональных банков и предотвратить возможность использования ими различий в методах банковского регулирования и надзора 13 ведущих стран мира в качестве источника конкурентных преимуществ, имеют и «подводную» часть.

Она заключается в том, что предлагаемые им меры контроля и нормативы, регулирующие масштабы банковской деятельности, направлены не только на повышение надежности банков, но и стимулируют их предоставлять кредиты и инвестировать средства прежде всего в долговые обязательства государств и экономику промышленно-развитых стран. Кроме того, распространение инструментов контроля, предназначавшихся первоначально только для транснациональных банков, на все коммерческие банки фактически представляет собой уступку этим транснациональным банкам, поскольку эти меры ограничивают возможности для появления новых конкурентов международным банкам из числа национальных банков. Особенно заметно этот аспект проявился в новых рекомендаций Базельского комитета по определению единых стандартов достаточности капитала банков, так называемом Базеле-II.

Поэтому некритичное заимствование Банком России и перенесение им на российскую почву рекомендаций Базельского комитета, причем в искаженном виде и в основном только тех, которые могут быть использованы в целях ограничения деятельности наших банков, являются серьезным дополнительным препятствием для формирования полноценной национальной банковской системы, а также удовлетворения кредитных и инвестиционных потребностей реального сектора российской экономики. Без кардинального изменения указанной ситуации рассуждать о возможности появления реальной конвертируемости российских рублей также не имеет никакого смысла.

Объяснить подробно, как должна быть перестроена работа Банка России для обеспечения условий эффективного функционирования банковской системы, что необходимо изменить в методах регулирования коммерческих банков, без чего невозможно рассчитывать на достижение рублем реальной конвертируемости, в одной статье, конечно, не представляется возможным. В определенной степени эти вопросы исследованы и освещены автором в монографиях «Неизвестная политика Банка России» (2004), «Кальдера государственной власти» (2005), а также в ряде статей и других работах, с которыми можно ознакомиться на сайте http://www.martynenko-info.ru. Эти работы были рассчитаны не только на обычных читателей, заинтересованных разобраться и понять для себя методы работы Банка России и центральных банков ведущих стран мира, но и для сотрудников самого Банка России. Однако руководители нашего «главного банка», рекламируя и идентифицируя себя как единственных носителей банковских «тайных знаний» и непогрешимых глашатаев банковских истин, противятся введению каких-либо изменений в российской банковской системе, которые идут вразрез с их эгоистическими интересами, могут повлиять на их социальный статус, размеры получаемых доходов, а также повысят их ответственность. Помогает им в этом отсутствие у большинства населения страны необходимых экономических знаний, в том числе для того, чтобы разобраться в смысле используемых представителями Банка России многих финансовых и банковских терминов, заимствованных или недостаточно корректно переведенных из английского языка. Заметим, что и многие представители Банка России плохо понимают экономический смысл и значение используемых ими терминов, а также перенесенных из западной практики методов регулирования банковской деятельности. Однако на фоне всеобщего непонимания и замешательства это им сходит с рук, и мало кто решается крикнуть в их адрес: «А король то — голый!». Правда, в платье голого короля, скорее, оказалось большинство российских граждан, которых хитрые «ткачи» из правительства и Банка России смогли убедить, что это необыкновенное платье, сотканное из диковинной ткани, им очень идет, и только глупые и ограниченные люди могут не заметить на нем изысканные узоры и краски. Полученные же доходы от «производства» этого чудесного платья были нашими «ткачами», вероятно, с подсказки их более опытных зарубежных коллег, спрятаны от российских граждан в валютные резервы ЦБ РФ и Стабилизационный фонд правительства. Хотя среди все большего числа россиян растет ощущение того, что правительство и Банк России их просто обманывают, когда говорят о неразрешимых проблемах, обусловленных неожиданно посыпавшимися на страну доходами в иностранной валюте от экспорта нефти, но ощутить, что тебя обманывают, еще не означает понять, как это происходит и что нужно сделать, чтобы не попадаться на удочку обманщиков.

Постараться объяснять читателям суть указанного обмана, который во многом связан с нынешней политикой и деятельностью Банка России, и сделать это в как можно более доступной и понятной даже непрофессионалам форме, являлось основной задачей, которая стояла перед автором данной статьи. В этой связи в следующей части статьи мне хотелось бы обратить внимание читателей на, вроде бы, не требующие ответов вопросы, о которых в своей повседневной жизни мы, как правило, не задумываемся. Между тем даже постановка перед собой этих вопросов может послужить хорошим средством для понимания отличий российского рубля от ведущих иностранных валют, реальных целей и характера деятельности Банк России и центральных банков в ведущих странах мира, для трезвой оценки конкурентных возможности российской валюты и вероятности приобретения рублем реальной конвертируемости. Они также могут помочь представить, как происходит эмиссия и формируется денежная масса в резервных валютах и чем этот процесс отличается от того, как он происходит в нашей стране, а также решить для себя проблему, где, как и в какой форме хранить свои сбережения. Все это необходимо и для понимания социально-политических перспектив российского общества.

СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИЗНАНКА МОНОПОЛИИ ДЕНЕЖНОЙ ВЛАСТИ В РОССИИ
часть первая