Институт государства
в контексте переосмысления
концепции естественного права

Quod facienti, quod in se est,
 non denegatur gratia necessaria117

Ф
 
 
 

Фи­ло­соф­ские по­ня­тия есте­ствен­ных за­ко­нов и есте­ствен­ных прав офор­ми­лись, мож­но ска­зать, в глу­бо­кой древ­но­сти. При­чем ука­зан­ные по­ня­тия ис­поль­зо­ва­лись как для це­лей са­кра­ли­за­ции го­су­дар­ства и обос­но­ва­ния бо­же­ствен­ной при­ро­ды вла­сти во­об­ще, так и в ка­че­стве ан­ти­те­зы по­зи­тив­но­го пра­ва, уста­нав­ли­ва­е­мо­го за­ко­на­ми государства.

В пер­вом слу­чае в об­ще­ствен­ное со­зна­ние внед­ря­лась идео­ло­гия, на­це­лен­ная на вос­при­я­тие граж­да­на­ми го­су­дар­ствен­ных за­ко­нов как за­ко­нов, хо­тя и из­дан­ных «по во­ле за­ко­но­да­те­ля» и «ве­ле­нию вла­сти», но ос­но­ван­ных не на про­из­воль­ном ре­ше­нии или мне­нии за­ко­но­да­те­ля, а на по­ни­ма­нии им бо­же­ствен­ных уста­нов­ле­ний и с уче­том не­зыб­ле­мых и есте­ствен­ных усто­ев об­ще­ства. В дру­гом слу­чае есте­ствен­ные за­ко­ны трак­то­ва­лись в ка­че­стве до­ка­за­тель­ства не­об­хо­ди­мо­сти огра­ни­че­ния го­су­дар­ствен­ной вла­сти, а есте­ствен­ное пра­во об­ле­ка­лось в фор­му есте­ствен­но­го про­те­ста про­тив не­пра­виль­ных (не­со­об­раз­ных с бо­же­ствен­ны­ми уста­нов­ле­ни­я­ми) или уста­рев­ших норм го­су­дар­ствен­но­го пра­ва, ли­бо про­из­воль­но уста­нов­лен­ных, ли­бо не успе­ва­ю­щих за тре­бо­ва­ни­я­ми есте­ствен­но­го про­цес­са раз­ви­ва­ю­щей­ся жиз­ни че­ло­ве­ка и об­ще­ства. Ины­ми сло­ва­ми, во­прос о по­ло­жи­тель­ном и есте­ствен­ном пра­ве все­гда но­сил ту или иную по­ли­ти­че­скую окрас­ку, ак­тив­но ис­поль­зо­вал­ся и в пе­ри­о­ды обостре­ния про­ти­во­сто­я­ния меж­ду тео­кра­ти­че­ской и свет­ской вла­стя­ми, и в усло­ви­ях их «мир­но­го сосуществовании».

При­чем есте­ствен­но-пра­во­вые идеи (пред­по­ла­гав­шие на­ли­чие над го­су­дар­ствен­ной вла­стью выс­ших ин­стан­ций) с дав­них пор с рав­ным успе­хом трак­то­ва­лись как в поль­зу аб­со­лют­ной мо­нар­хи­че­ской вла­сти, так и для обос­но­ва­ния де­мо­кра­ти­че­ских усто­ев свет­ской вла­сти и прин­ци­па «на­род­но­го су­ве­ре­ни­те­та» (как пра­ви­ло, все­гда слу­жив­ше­го шир­мой для утвер­жде­ния в об­ще­стве то­та­ли­тар­но­го режима).

Од­на­ко в на­сто­я­щее вре­мя, как пра­ви­ло, счи­та­ют, что есте­ствен­но-пра­во­вая док­три­на по­лу­чи­ла раз­ви­тие на поч­ве идей ин­ди­ви­ду­а­лиз­ма и ли­бе­ра­лиз­ма, где стрем­ле­ние уста­но­вить гра­ни­цы го­су­дар­ствен­ной вла­сти вы­ли­ва­лось в тре­бо­ва­ния со­блю­де­ния прав от­дель­ных лиц. Дей­стви­тель­но, в раз­лич­ных ли­бе­раль­ных кон­цеп­ци­ях во гла­ву уг­ла ста­ви­лась за­да­ча обес­пе­че­ния сво­бо­ды че­ло­ве­ка в его стрем­ле­нии к са­мо­ре­а­ли­за­ции и удо­вле­тво­ре­нию сво­их по­треб­но­стей. Эта сво­бо­да опре­де­ля­лась в ка­че­стве есте­ствен­но­го пра­ва, ко­то­рое фор­маль­но при­зна­ва­лось огра­ни­чен­ным сво­бо­дой и пра­ва­ми дру­гих лю­дей. Но де­ло в том, что в та­кой трак­тов­ке гра­ни­цы ука­зан­ной сво­бо­ды ока­зы­ва­лись раз­мы­ты­ми. В ре­зуль­та­те за­да­ча рас­кры­тия по­тен­ци­а­ла и спо­соб­но­стей че­ло­ве­ка на прак­ти­ке сво­ди­лась к во­про­су о воз­мож­но­стях са­мо­ре­а­ли­за­ции от­дель­ных ин­ди­ви­дов или о сво­бо­де для из­бран­ных. Ины­ми сло­ва­ми, про­ис­хо­дил за­ка­му­фли­ро­ван­ный про­цесс пре­об­ра­зо­ва­ния по­ня­тия есте­ствен­но­го пра­ва. За­щи­та прав че­ло­ве­ка пре­вра­ща­лась в идео­ло­ги­че­ское обос­но­ва­ние пра­ва силь­но­го. В ка­че­стве ко­неч­но­го пунк­та, ло­ги­че­ски за­вер­ша­ю­ще­го по­доб­ное обос­но­ва­ние, не­из­беж­но про­яв­ля­лась выс­шая и наи­бо­лее из­вра­щен­ная фор­ма ин­ди­ви­ду­а­лиз­ма в ви­де ав­то­ри­тар­ной вла­сти, ос­но­ван­ной на по­ли­цей­ских ме­то­дах хо­зяй­ство­ва­ния и на по­дав­ля­ю­щих вся­кую ини­ци­а­ти­ву ко­рыст­ных ин­те­ре­сах бюрократии.

Кро­ме то­го, есте­ствен­ные пра­ва и сво­бо­ды че­ло­ве­ка пред­ста­ви­те­ля­ми ли­бе­раль­ных те­че­ний так­же трак­то­ва­лись как дан­ные свы­ше, а не по­лу­ча­ю­щие свое при­зна­ние в про­цес­се вза­и­мо­дей­ствия лю­дей. Ины­ми сло­ва­ми, эти дан­ные свы­ше пра­ва от­де­ля­лись и не рас­смат­ри­ва­лись в не­раз­рыв­ном един­стве с воз­ла­га­е­мы­ми на че­ло­ве­ка обя­зан­но­стя­ми. При­ме­ром та­ко­го под­хо­да мо­жет слу­жить ши­ро­ко раз­ре­кла­ми­ро­ван­ное в свое вре­мя из­ре­че­ние Ж.-Ж. Рус­со: «Че­ло­век рож­да­ет­ся сво­бод­ным, но по­всю­ду он в око­вах»118. Ес­ли есте­ствен­ные пра­ва при­зна­ва­лись за че­ло­ве­ком от рож­де­ния (а в со­от­вет­ствии с дру­ги­ми трак­тов­ка­ми — еще и до рож­де­ния), то уста­нов­ле­ние обя­зан­но­стей че­ло­ве­ка от­но­си­лось и от­но­сит­ся к пре­ро­га­ти­ве об­ще­ства и го­су­дар­ства. Но в та­ком слу­чае не­из­беж­но ока­зы­ва­ет­ся, что го­су­дар­ствен­ной вла­сти при­пи­сы­ва­ют­ся ес­ли не бо­же­ствен­ные, то сверхъ­есте­ствен­ные ми­фи­че­ские полномочия.

На­ря­ду с этим по­яв­ля­лись пре­тен­зии на зна­ние при­ро­ды, смыс­ла и це­ли че­ло­ве­че­ской жиз­ни. Та­кой це­лью на­зы­ва­лось, на­при­мер, стрем­ле­ние к сча­стью или бла­гу, пусть и по-раз­но­му по­ни­ма­е­мо­му. При этом про­бле­ма обес­пе­че­ния че­ло­ве­че­ско­го сча­стья и бла­га вме­ня­лась в за­да­чи го­су­дар­ства или об­ще­ства, что при­во­ди­ло к по­сто­ян­но­му со­зда­нию та­ких «иде­аль­ных» кон­струк­ций го­су­дар­ствен­но­го и об­ще­ствен­но­го устрой­ства, во­пло­ще­ние ко­то­рых на прак­ти­ке ока­зы­ва­лось не­сов­ме­сти­мым с прин­ци­па­ми сво­бод­ной де­я­тель­но­сти человека.

При­вер­жен­цы раз­лич­ных кон­цеп­ций есте­ствен­но­го пра­ва, за­яв­ляя о стрем­ле­нии че­ло­ве­ка к сча­стью или бла­гу, ча­сто упус­ка­ли из ви­да од­ну про­стую фи­ло­соф­скую мысль о том, что са­мо пра­во че­ло­ве­че­ства на жизнь ло­гич­но бы­ло бы сна­ча­ла со­от­не­сти с во­про­сом о воз­ло­жен­ных на не­го обя­зан­но­стях. Ко­неч­но, оста­ва­ясь на на­уч­ных по­зи­ци­ях, в пол­ной ме­ре от­ве­тить на этот во­прос (по ино­му зву­ча­щий как во­прос о ме­сте и ро­ли че­ло­ве­че­ства в ми­ро­зда­нии) вряд ли ко­гда-ли­бо удаст­ся. Тем не ме­нее, ана­лиз на­коп­лен­но­го ис­то­ри­че­ско­го со­цио­ло­ги­че­ско­го зна­ния поз­во­ля­ет в ка­че­стве об­щей обя­зан­но­сти че­ло­ве­че­ства на­звать за­да­чу все бо­лее пол­но­го рас­кры­тия за­ло­жен­ных в че­ло­ве­ке спо­соб­но­стей и воз­мож­но­стей. С этой точ­ки зре­ния, стрем­ле­ние лю­дей к сча­стью, к об­ла­да­нию ма­те­ри­аль­ны­ми и ду­хов­ны­ми бла­га­ми мож­но рас­смат­ри­вать лишь в ка­че­стве ин­стру­мен­та вы­пол­не­ния воз­ло­жен­ных на каж­до­го че­ло­ве­ка (как ча­сти не­ко­е­го со­во­куп­но­го це­ло­го) ука­зан­ной обя­зан­но­сти, но не в ка­че­стве це­ли че­ло­ве­че­ской жизни.

Все, кто при­зна­ет, что че­ло­ве­че­ская жизнь — это не про­из­воль­ный на­бор раз­лич­ных со­сто­я­ний, со­глас­ны с по­ло­же­ни­ем, что жизнь лю­дей раз­ви­ва­ет­ся в со­от­вет­ствии с объ­ек­тив­ны­ми или «есте­ствен­ны­ми» за­ко­на­ми. Но не все­гда учи­ты­ва­ет­ся, что на­гляд­ным про­яв­ле­ни­ем дей­ствия есте­ствен­ных за­ко­нов яв­ля­ет­ся про­цесс по­сто­ян­но­го рас­кры­тия эм­пи­ри­че­ски не­опре­де­лен­ной ве­ли­чи­ны раз­но­об­раз­ных фи­зи­че­ских, ду­хов­ных и ум­ствен­ных воз­мож­но­стей, за­ло­жен­ных в человеке.

Под че­ло­ве­ком в дан­ном слу­чае по­ни­ма­ет­ся не от­дель­ная лич­ность, а ка­те­го­рия, обо­зна­ча­ю­щая со­во­куп­ные спо­соб­но­сти всех лю­дей, то есть услов­ный ин­ди­вид, пред­став­лен­ный че­ло­ве­че­ским со­об­ще­ством в це­лом. Ведь рас­кры­тие че­ло­ве­че­ско­го по­тен­ци­а­ла, че­ло­ве­че­ских спо­соб­но­стей ока­зы­ва­ет­ся воз­мож­ным толь­ко при на­ли­чии и по­сред­ством вза­и­мо­дей­ствия лю­дей, при рас­ши­ре­нии и углуб­ле­нии раз­де­ле­ния тру­да меж­ду ни­ми. Этот про­цесс — эм­пи­ри­че­ски по­зна­ва­е­мая ре­аль­ность, ко­то­рая в хо­де че­ло­ве­че­ской ис­то­рии все бо­лее от­чет­ли­во се­бя проявляет.

От­ра­же­ни­ем дей­ствия есте­ствен­ных за­ко­нов мож­но счи­тать не­пре­кра­ща­ю­щий­ся про­цесс раз­де­ле­ния тру­да, по­яв­ле­ние но­вых и рас­ши­ре­ние кру­га ра­нее из­вест­ных сто­рон раз­но­об­раз­ной че­ло­ве­че­ской де­я­тель­но­сти, вклю­ча­е­мых в по­ня­тие «че­ло­ве­че­ская куль­ту­ра». При­чем са­мо по­ня­тие «куль­ту­ра» в ши­ро­ком смыс­ле мож­но оха­рак­те­ри­зо­вать и как от­ра­же­ние об­ще­го уров­ня раз­ви­тия че­ло­ве­ка, че­ло­ве­че­ских воз­мож­но­стей и спо­соб­но­стей, и как по­ка­за­тель та­ко­го развития.

Как спра­вед­ли­во за­ме­тил еще в кон­це XVIII ве­ка Виль­гельм фон Гум­больдт (1767–1835), «вся ис­то­рия че­ло­ве­че­ства мо­жет быть рас­смот­ре­на как ряд есте­ствен­ных и по­сле­до­ва­тель­ных пе­ре­во­ро­тов че­ло­ве­че­ской си­лы; что во­об­ще бы­ло бы, мо­жет быть, не толь­ко наи­бо­лее по­учи­тель­ной об­ра­бот­кой ис­то­рии, но и ука­за­ло бы тем, кто стре­мит­ся вли­ять на лю­дей, по ка­ко­му пу­ти они мо­гут ве­сти че­ло­ве­че­скую си­лу к со­вер­шен­ство­ва­нию и о ка­ких пу­тях им ни­ко­гда не сле­ду­ет и ду­мать... Тот, кто хо­чет взять на се­бя тя­же­лый труд ис­кус­но свя­зать но­вый по­ря­док ве­щей со ста­рым, тот ни­ко­гда не дол­жен те­рять из ви­ду на­зван­ную си­лу»119. За­слу­жи­ва­ет вни­ма­ния и опре­де­ле­ние Гум­больд­том по­ня­тия «сво­бо­да», ко­то­рая в его трак­тов­ке «пред­став­ля­ет, в сущ­но­сти, толь­ко воз­мож­ность не­опре­де­лен­но раз­но­об­раз­ной де­я­тель­но­сти»120. Меж­ду тем на­ли­чие не­опре­де­лен­но раз­но­об­раз­ной де­я­тель­но­сти и про­яв­ля­ет­ся в по­ка­за­те­лях до­стиг­ну­то­го уров­ня и ка­че­ства раз­де­ле­ния тру­да в об­ще­стве. У са­мо­го Гум­больд­та эта мысль вы­ра­же­на сле­ду­ю­щим об­ра­зом: «Воз­мож­ность выс­шей сте­пе­ни сво­бо­ды не­об­хо­ди­мо тре­бу­ет как выс­шей сте­пе­ни об­ра­зо­ва­ния и мень­шей по­треб­но­сти от­дель­ных лю­дей дей­ство­вать од­но­об­раз­ны­ми, ску­чен­ны­ми мас­са­ми, так и боль­шей си­лы и бо­лее раз­но­об­раз­но­го ум­ствен­но­го и нрав­ствен­но­го бо­гат­ства от­дель­ных дей­ству­ю­щих личностей»121.

В марк­сист­ской трак­тов­ке за­ко­нов об­ще­ствен­но­го раз­ви­тия так­же име­ет­ся опре­де­ле­ние, со­глас­но ко­то­ро­му че­ло­век фор­маль­но про­воз­гла­шен в ка­че­стве глав­ной про­из­во­ди­тель­ной си­лы. Од­на­ко ос­нов­ное вни­ма­ние в марк­сист­ской тео­рии уде­ля­ет­ся не столь­ко че­ло­ве­ку, сколь­ко тех­ни­че­ско­му про­грес­су и фор­ме соб­ствен­но­сти на сред­ства про­из­вод­ства. При этом Марк­су для обос­но­ва­ния его идеи со­ци­аль­ной ре­во­лю­ции, со­глас­но ко­то­рой при­ход к вла­сти про­ле­та­ри­а­та пред­став­лял­ся как окон­ча­тель­ный вслед­ствие пред­по­ла­га­е­мо­го уни­что­же­ния всех клас­сов и сло­ев граж­дан­ско­го об­ще­ства, по­тре­бо­ва­лось про­цесс раз­де­ле­ния тру­да оста­но­вить. Им бы­ло за­яв­ле­но о том, что про­цесс раз­де­ле­ния тру­да от­но­сит­ся лишь к ис­то­ри­че­ско­му за­ко­ну, дей­ствие ко­то­ро­го за­вер­ша­ет­ся с при­хо­дом к вла­сти про­ле­та­ри­а­та и воз­ник­но­ве­ни­ем об­ще­ствен­ной соб­ствен­но­сти на сред­ства производства.

Ос­но­ва­те­лям ис­то­ри­че­ско­го ма­те­ри­а­лиз­ма по­на­до­би­лось «от­ме­нить» этот есте­ствен­ный за­кон для обос­но­ва­ния воз­мож­но­сти по­яв­ле­ния од­но­род­но­го об­ще­ства, в ко­то­ром не бу­дет раз­де­ле­ния лю­дей не толь­ко на клас­сы, но и по про­фес­си­ям. В про­тив­ном слу­чае со­зда­ва­е­мая ими идео­ло­ги­че­ская кон­струк­ция са­мо­уни­что­же­ния го­су­дар­ства по­сле при­хо­да к вла­сти про­ле­та­ри­а­та ока­зы­ва­лась да­же без на­ме­ка на тео­ре­ти­че­ское обоснование.

«Упразд­нив» за­кон раз­де­ле­ния тру­да, Маркс вы­дви­нул те­зис о воз­мож­но­сти все­сто­рон­не­го и пол­но­го раз­ви­тия каж­до­го от­дель­но­го че­ло­ве­ка. Эн­гельс об­ри­со­вы­вал ре­а­ли­за­цию дан­но­го те­зи­са на прак­ти­ке сле­ду­ю­щим об­ра­зом. «На­ста­нет вре­мя, ко­гда не бу­дет ни та­чеч­ни­ков, ни ар­хи­тек­то­ров по про­фес­сии и ко­гда че­ло­век, ко­то­рый в те­че­ние по­лу­ча­са да­вал ука­за­ния как ар­хи­тек­тор, бу­дет в те­че­ние не­ко­то­ро­го вре­ме­ни тол­кать тач­ку, по­ка не явит­ся опять не­об­хо­ди­мость в его де­я­тель­но­сти как ар­хи­тек­то­ра»122. Прав­да, су­дя по со­хра­нив­шим­ся пись­мам, сам Эн­гельс в эту «идил­ли­че­скую кар­ти­ну» сла­бо ве­рил, пре­крас­но по­ни­мая важ­ность раз­де­ле­ния тру­да в раз­лич­ных сфе­рах че­ло­ве­че­ской жиз­не­де­я­тель­но­сти123. Твор­цам «на­уч­но­го ком­му­низ­ма» по­доб­ные «обос­но­ва­ния» нуж­ны бы­ли в по­ли­ти­че­ских це­лях. При этом оче­вид­но, что ри­суя та­ки­ми крас­ка­ми бу­ду­щее об­ще­ство, клас­си­ки марк­сиз­ма ис­клю­чи­тель­но низ­ко оце­ни­ва­ли ум­ствен­ный по­тен­ци­ал сво­их сто­рон­ни­ков. Они, по­хо­же, рас­счи­ты­ва­ли (и этот рас­чет, на­до при­знать, в зна­чи­тель­ной сте­пе­ни оправ­дал­ся), что у ос­нов­ной мас­сы по­сле­до­ва­те­лей их «уче­ния» про­сто не по­явит­ся мысль о том, что ес­ли ар­хи­тек­тор смо­жет вы­пол­нять обя­зан­но­сти та­чеч­ни­ка, то та­чеч­ник ни­ко­гда не ис­пол­нит функ­ции ар­хи­тек­то­ра, сколь­ко бы вре­ме­ни он на это не по­тра­тил. Вер­нее, та­кая воз­мож­ность по­яв­ля­ет­ся, ес­ли толь­ко с са­мо­го на­ча­ла ис­хо­дить из по­сыл­ки, что вся «ра­бо­та» ар­хи­тек­то­ров в но­вом иде­аль­ном об­ще­стве бу­дет за­клю­чать­ся ис­клю­чи­тель­но в стро­и­тель­стве ба­ра­ков и свинарников.

По­нят­но, что пред­став­лен­ная Эн­гель­сом кар­ти­на че­ло­ве­че­ской жиз­ни в усло­ви­ях «ан­ну­ля­ции» за­ко­на раз­де­ле­ния тру­да на де­ле пред­по­ла­га­ла тор­мо­же­ние вся­ко­го раз­ви­тия, озна­ча­ла пол­ное усред­не­ние и обез­ли­чи­ва­ние че­ло­ве­че­ской мас­сы124. В то вре­мя как для рас­кры­тия че­ло­ве­че­ско­го по­тен­ци­а­ла не­об­хо­ди­мо не усред­не­ние, а все боль­шее раз­но­об­ра­зие ин­ди­ви­ду­аль­ных спо­соб­но­стей лю­дей. Это и про­ис­хо­дит бла­го­да­ря про­цес­су раз­де­ле­ния тру­да, ко­то­рый од­но­вре­мен­но пред­по­ла­га­ет при­ра­ще­ние и из­ме­не­ние со­ци­аль­ных свя­зей в на­прав­ле­нии боль­ше­го уче­та ин­ди­ви­ду­аль­ных воз­мож­но­стей и спо­соб­но­стей каж­до­го че­ло­ве­ка, а так­же все боль­шее осо­зна­ние цен­но­сти каж­дой че­ло­ве­че­ской жизни.

Дру­гое де­ло, что оста­ва­ясь на на­уч­ных по­зи­ци­ях, в пол­ной ме­ре от­ве­тить на во­прос, по­че­му и за­чем этот про­цесс про­ис­хо­дит вряд ли ко­гда-ни­будь удаст­ся. По край­ней ме­ре, по­ка все по­пыт­ки дать на не­го от­вет при­во­ди­ли лишь к по­яв­ле­нию но­вых ре­ли­гий, со­ци­аль­ных и по­ли­ти­че­ских ми­фов, со­зда­те­ли ко­то­рых, пре­тен­дуя на «аб­со­лют­ное» зна­ние и на­зы­вая «ис­кус­ствен­ным че­ло­ве­ком» го­су­дар­ство, об­ще­ство или про­сто си­сте­му, на­де­ля­ли их бо­же­ствен­ны­ми или ми­фи­че­ски­ми свой­ства­ми125. За­явив о по­зна­нии це­ло­го, по­ста­вив в ка­че­стве сво­ей це­ли за­бо­ту об об­щем, они в дей­стви­тель­но­сти пре­тен­до­ва­ли на зна­ние пре­дель­ных воз­мож­но­стей и спо­соб­но­стей че­ло­ве­ка. Дав­но из­вест­ная ак­си­о­ма, что ис­тин­ная на­у­ка пред­по­ла­га­ет не­опре­де­лен­но ши­ро­кий эм­пи­ри­че­ский ба­зис, при та­ком под­хо­де за­бы­ва­ет­ся. Но ис­то­рия че­ло­ве­че­ской жиз­ни не оста­нав­ли­ва­ет­ся, рас­кры­вая до­пол­ни­тель­ные воз­мож­но­сти и спо­соб­но­сти че­ло­ве­ка, а вме­сте с тем и огра­ни­чен­ность тео­ре­ти­че­ских кон­цеп­ций иде­аль­но­го го­су­дар­ства и иде­аль­но­го общества.

Все тео­ре­ти­че­ские по­стро­е­ния, за­яв­ляв­шие о бла­ге це­ло­го и зна­нии пу­тей его до­сти­же­ния, раз­ру­ша­лись, всту­пая в про­ти­во­ре­чие с есте­ствен­ным за­ко­ном че­ло­ве­че­ско­го раз­ви­тия. Вме­сте с тем они слу­жи­ли идео­ло­ги­че­ской ос­но­вой для по­яв­ле­ния раз­лич­ных форм то­та­ли­тар­ной вла­сти, ко­то­рая, ре­а­ли­зуя се­бя в фор­ме не­пра­во­мер­но­го на­си­лия, раз­ру­ша­ю­ще­го есте­ствен­ные ос­но­вы сво­е­го со­хра­не­ния, пре­пят­ство­ва­ла со­зда­нию усло­вий, не­об­хо­ди­мых для са­мо­ре­а­ли­за­ции ин­ди­ви­дов в про­цес­се их сов­мест­ной де­я­тель­но­сти, то есть для рас­кры­тия че­ло­ве­че­ских воз­мож­но­стей и способностей.

В этой свя­зи, оста­ва­ясь в рам­ках на­уч­но­го под­хо­да, важ­но не про­сто от­ка­зать­ся от пре­тен­зии на по­зна­ние це­ло­го как це­ли и смыс­ла че­ло­ве­че­ской жиз­не­де­я­тель­но­сти, а со­сре­до­то­чить вни­ма­ние на про­яв­ле­ни­ях про­цес­са че­ло­ве­че­ско­го раз­ви­тия и по­ни­ма­нии усло­вий, обес­пе­чи­ва­ю­щих воз­мож­ность дан­но­го раз­ви­тия в рам­ках че­ло­ве­че­ско­го со­об­ще­ства. С этой точ­ки зре­ния по­ня­тие есте­ствен­но­го пра­ва каж­до­го от­дель­но­го че­ло­ве­ка долж­но опре­де­лять­ся не как при­над­ле­жа­щее ему по пра­ву рож­де­ния, а толь­ко в кон­тек­сте вы­пол­не­ния им обя­зан­но­сти или вкла­да, спо­соб­ству­ю­ще­го раз­ви­тию и рас­кры­тию спо­соб­но­стей дру­гих лю­дей. На прак­ти­ке та­кой под­ход ре­а­ли­зу­ет­ся в хо­де осо­зна­ния впол­не есте­ствен­ной нор­мы жиз­ни, со­глас­но ко­то­рой че­ло­век не впра­ве тре­бо­вать удо­вле­тво­ре­ния сво­их по­треб­но­стей за счет дру­гих лю­дей, не при­ни­мая на се­бя в от­вет со­от­вет­ству­ю­щих обя­зан­но­стей или пред­ва­ри­тель­но не обес­пе­чив ре­зуль­та­та­ми сво­ей де­я­тель­но­сти удо­вле­тво­ре­ние чу­жих по­треб­но­стей. Ины­ми сло­ва­ми, ес­ли че­ло­век по­лу­ча­ет удо­вле­тво­ре­ние сво­их по­треб­но­стей за счет дру­гих, не предо­ста­вив ни­че­го вза­мен, то у не­го воз­ни­ка­ет есте­ствен­ная обя­зан­ность пе­ред дру­ги­ми чле­на­ми об­ще­ства, а у по­след­них — есте­ствен­ное пра­во. И на­обо­рот, предо­ста­вив дру­гим ре­зуль­та­ты сво­ей де­я­тель­но­сти (то­ва­ры, услу­ги и т.п.), но од­но­вре­мен­но не по­лу­чая от них вза­мен ни­че­го, что бы удо­вле­тво­ри­ло его соб­ствен­ные по­треб­но­сти, ука­зан­ный че­ло­век по­лу­ча­ет есте­ствен­ное пра­во по от­но­ше­нию к дру­гим, а у дру­гих воз­ни­ка­ет в от­но­ше­нии не­го есте­ствен­ная обя­зан­ность. Но са­ми эти пра­ва и обя­зан­но­сти, как и их объ­е­мы, фор­ма фик­са­ции и ре­а­ли­за­ции, мо­гут быть на­зва­ны есте­ствен­ны­ми толь­ко ес­ли они спо­соб­ству­ют че­ло­ве­че­ско­му раз­ви­тию и при усло­вии, что пра­ва од­них есте­ствен­ным об­ра­зом, а не по при­нуж­де­нию, при­зна­ют­ся другими.

Дан­ные опре­де­ле­ния мо­гут по­ка­зать­ся аб­стракт­ны­ми и пло­хо под­твер­жда­е­мы­ми дан­ны­ми эм­пи­ри­че­ской дей­стви­тель­но­сти, ес­ли эту дей­стви­тель­ность пред­став­лять в ви­де мно­го­чис­лен­ных фак­тов, сви­де­тель­ству­ю­щих о на­ли­чии и стрем­ле­нии боль­шой мас­сы лю­дей иметь толь­ко пра­ва, поль­зо­вать­ся бла­га­ми, по­лу­чен­ны­ми от дру­гих, но не иметь при этом ни­ка­ких обя­зан­но­стей. Но на са­мом де­ле утвер­жде­ние о том, что к по­доб­но­му об­ра­зу жиз­ни и вза­и­мо­от­но­ше­ни­ям стре­мит­ся ос­нов­ная мас­са лю­дей, со­дер­жит в се­бе от­ри­ца­ние та­кой воз­мож­но­сти. Ко­гда к это­му стре­мят­ся все или боль­шин­ство, то ма­ло ко­му ука­зан­ное стрем­ле­ние уда­ет­ся ре­а­ли­зо­вать на прак­ти­ке или, по край­ней ме­ре, до­бить­ся его со­хра­не­ния. Кро­ме то­го, эм­пи­ри­че­ски по­зна­ва­е­мая ре­аль­ность пред­став­ля­ет мно­го­чис­лен­ные до­ка­за­тель­ства то­го, что со­ци­аль­ное раз­ви­тие ока­за­лось бы не­воз­мож­ным без го­тов­но­сти од­них чле­нов об­ще­ства вно­сить боль­ший вклад в со­зда­ние ма­те­ри­аль­ных и ду­хов­ных благ, чем они по­лу­ча­ют или мо­гут по­лу­чить в тот или иной кон­крет­ный пе­ри­од вре­ме­ни от дру­гих его чле­нов. Са­мым про­стым при­ме­ром мо­жет слу­жить за­бо­та о де­тях и их вос­пи­та­нии, что, прав­да, ха­рак­тер­но и для все­го жи­во­го на зем­ле. Осо­бен­ность че­ло­ве­че­ско­го ро­да (в от­ли­чие от жи­вот­но­го ми­ра) за­клю­ча­ет­ся в том, что та­кие вза­и­мо­от­но­ше­ния по­сте­пен­но ста­ли про­яв­лять­ся в про­цес­се вза­и­мо­дей­ствия лю­дей, ко­то­рые не бы­ли свя­за­ны род­ствен­ны­ми узами.

Ины­ми сло­ва­ми, со­ци­аль­ное раз­ви­тие ста­ло воз­мож­ным по при­чи­не то­го, что од­ни лю­ди, об­ла­дая бо­лее вы­со­ки­ми спо­соб­но­стя­ми и ре­а­ли­зуя их на прак­ти­ке, по соб­ствен­ной ини­ци­а­ти­ве ста­ли де­лить­ся ре­зуль­та­та­ми сво­ей де­я­тель­но­сти (вклю­чая зна­ния и опыт) с дру­ги­ми, удо­вле­тво­ряя их по­треб­но­сти. Вза­мен они мог­ли по­лу­чать лишь обя­за­тель­ства в ви­де при­зна­ния их прав как кре­ди­то­ров общества.

Под­черк­нем, что, ко­гда мы го­во­рим о «кре­ди­то­рах», то вкла­ды­ва­ем в это по­ня­тие ши­ро­кий смысл, а не огра­ни­чи­ва­ем­ся его уз­ко эко­но­ми­че­ской ин­тер­пре­та­ци­ей. Хо­тя и эко­но­ми­че­ский ас­пект дан­но­го во­про­са так­же не ис­клю­ча­ет­ся. Но для нас важ­но об­ра­тить вни­ма­ние чи­та­те­лей на сле­ду­ю­щую мысль. Ес­ли рас­смат­ри­вать есте­ствен­ный за­кон со­ци­аль­ной жиз­ни, то та­ким за­ко­ном не­об­хо­ди­мо при­знать на­де­ле­ние имен­но кре­ди­то­ров об­ще­ства опре­де­лен­ны­ми пра­ва­ми и при­ви­ле­ги­я­ми. Ины­ми сло­ва­ми, по­ня­тие «кре­ди­тор» по опре­де­ле­нию пред­по­ла­га­ет при­зна­ние его вкла­да дру­ги­ми чле­на­ми об­ще­ства в ви­де на­де­ле­ния опре­де­лен­ны­ми пра­ва­ми. Фор­ма фик­са­ции ука­зан­ных прав, как мы по­дроб­нее рас­смот­рим ни­же, мо­жет быть раз­лич­ной. По­нят­но так­же, что по­яв­ле­ние ука­зан­ных прав од­но­вре­мен­но пред­по­ла­га­ют есте­ствен­ное при­ня­тие на се­бя долж­ни­ка­ми со­от­вет­ству­ю­щих обя­за­тельств.

За­ме­тим так­же, что са­мо по­ня­тие есте­ствен­но­го пра­ва вряд ли мог­ло по­явить­ся, ес­ли бы лю­ди не стал­ки­ва­лись в сво­ей де­я­тель­но­сти с при­зна­ни­ем прав сво­их кре­ди­то­ров и при­ня­ти­ем на се­бя опре­де­лен­ных обя­за­тельств по от­но­ше­нию к ним. Пред­став­ле­ние об есте­ствен­ных пра­вах как о бо­же­ствен­ных уста­нов­ле­ни­ях, ско­рее все­го, мог­ло по­явить­ся лишь на от­но­си­тель­но вы­со­ком уров­не раз­ви­тия че­ло­ве­че­ства, до­брать­ся до ко­то­ро­го лю­ди мог­ли толь­ко при со­блю­де­нии этих прав и обя­зан­но­стей, на­хо­дя адек­ват­ные фор­мы для их фик­са­ции и реализации.

Кста­ти, со­глас­но Ци­це­ро­ну, по­чи­та­ние рим­ля­на­ми бо­гов скла­ды­ва­лось в со­от­вет­ствии с пред­став­ле­ни­ем о на­ли­чии меж­ду ни­ми не­кой спе­ци­фи­че­ской фор­мы пра­во­вых от­но­ше­ний, опре­де­ля­е­мых со­глас­но прин­ци­пу «do ut des» («даю, что­бы ты дал»). Ины­ми сло­ва­ми, в ос­но­ве по­чи­та­ния людь­ми бо­гов, по су­ти, ле­жа­ли от­но­ше­ния, обу­слов­лен­ные при­зна­ни­ем людь­ми сво­их обя­зан­но­стей пе­ред бо­га­ми как долж­ни­ков пе­ред кре­ди­то­ра­ми. Так, в трак­та­те «О при­ро­де бо­гов» Ци­це­рон, кри­ти­куя точ­ку зре­ния эпи­ку­рей­цев (утвер­ждав­ших, что бо­ги не уде­ля­ют ни­ка­ко­го вни­ма­ния жиз­ни лю­дей, а по­чи­тать их нуж­но за их «пре­вос­ход­ную при­ро­ду»), под­ни­мал сле­ду­ю­щие во­про­сы: «По­че­му [лю­ди] долж­ны про­яв­лять бла­го­че­стие в от­но­ше­нии то­го, от ко­то­ро­го ни­че­го не по­лу­ча­ешь? И чем во­об­ще мож­но быть обя­зан­ным то­му, ко­то­рый ни­чем это­го не за­слу­жил? Ибо бла­го­че­стие (pietas) — это спра­вед­ли­вость по от­но­ше­нию к бо­гам. А ес­ли у че­ло­ве­ка нет ни­ка­ко­го об­ще­ния с бо­гом, то ка­кое пра­во име­ет бог пре­тен­до­вать на ка­кое-то осо­бое от­но­ше­ние к се­бе со сто­ро­ны че­ло­ве­ка? На­бож­ность же есть уме­ние по­чи­тать бо­гов, а за что сле­ду­ет по­чи­тать ва­ших бо­гов, я не по­ни­маю, ес­ли я от них ни­ка­ких благ не по­лу­чал и не на­де­юсь получить?» 126.

Не слу­чай­но в раз­лич­ных ре­ли­ги­оз­ных и фи­ло­соф­ских си­сте­мах мож­но так­же об­на­ру­жить мно­го по­ло­же­ний, на­прав­лен­ных на сти­му­ли­ро­ва­ние лю­дей вно­сить боль­ший вклад в «об­щее де­ло» и так на­зы­ва­е­мое об­ще­ствен­ное бла­го. Это на­зы­ва­лось «доб­ро­де­тель­ность» или «бла­го­тво­ри­тель­ность». Од­на­ко при этом ча­сто за­ту­ше­вы­ва­лось то об­сто­я­тель­ство, что лю­ди с та­кой уста­нов­кой и об­ра­зом жиз­ни все­гда ока­зы­ва­лись кре­ди­то­ра­ми общества.

Без­услов­но, то или иное ли­цо, со­вер­ша­ю­щее доб­ро­де­тель­ный по­сту­пок (ока­зы­ва­ясь тем са­мым в ро­ли кре­ди­то­ра об­ще­ства), мо­жет в ка­че­стве сво­е­го ро­да опла­ты ис­пы­ты­вать удо­вле­тво­ре­ние от са­мо­го фак­та соб­ствен­ных дей­ствий или да­же от са­мо­по­жерт­во­ва­ния. Так по­сту­па­ют те, ко­го мы на­зы­ва­ем ге­ро­я­ми, а так­же на­сто­я­щие дру­зья и влюб­лен­ные. При­ме­ром слу­жит и труд мно­гих уче­ных, осо­зна­ю­щих, что ре­зуль­та­ты их де­я­тель­но­сти мо­гут быть по­ня­ты или ис­поль­зо­ва­ны толь­ко бу­ду­щи­ми по­ко­ле­ни­я­ми127. Но для раз­ви­тия об­ще­ства не­об­хо­ди­мо, что­бы по­доб­ное от­но­ше­ние к де­лу и по­доб­ные дей­ствия при­об­ре­ли по­сто­ян­ный и мас­со­вый ха­рак­тер. А для это­го тре­бу­ет­ся со­от­вет­ству­ю­щее при­зна­ние со сто­ро­ны тех, ко­му «бла­го­тво­ри­тель­ность» ока­зы­ва­ет­ся128. Не слу­чай­но пред­ло­жен­ное Пла­то­ном (Со­кра­том) обос­но­ва­ние не­об­хо­ди­мо­сти прав­ле­ния в го­су­дар­стве имен­но фи­ло­со­фов (по­сколь­ку толь­ко они смог­ли най­ти для се­бя луч­ший об­раз жиз­ни, чем об­ла­да­ние вла­стью и бо­гат­ством) бы­ло под­верг­ну­то кри­ти­ке да­же его сто­рон­ни­ка­ми и по­сле­до­ва­те­ля­ми. Бо­лее то­го, нель­зя не под­черк­нуть тот факт, что лю­бая доб­ро­де­тель нуж­да­ет­ся в опре­де­лен­ных фор­мах при­зна­ния и воз­на­граж­де­ния, так как в про­тив­ном слу­чае она мо­жет вы­рож­дать­ся в ма­ни­а­каль­ные дей­ствия раз­лич­но­го ро­да фанатиков.

Не ис­клю­че­но, что пер­во­на­чаль­ная цель ре­ли­ги­оз­ных и фи­ло­соф­ских воз­зре­ний на доб­ро­де­тель со­сто­я­ла в пе­ре­да­че по­сле­ду­ю­щим по­ко­ле­ни­ям по­ни­ма­ния важ­но­сти та­ких кре­дит­ных от­но­ше­ний, ко­то­рые спо­соб­ство­ва­ли бы раз­ви­тию че­ло­ве­че­ской лич­но­сти, а не пре­вра­ща­лись бы в фак­тор ее за­ка­ба­ле­ния. Ины­ми сло­ва­ми, «обе­ща­ния» воз­на­граж­де­ния за доб­ро­де­тель в эс­ха­то­ло­ги­че­ской пер­спек­ти­ве мож­но рас­смат­ри­вать как спо­соб за­креп­ле­ния в со­зна­нии лю­дей не­об­хо­ди­мо­сти та­ких кре­дит­ных от­но­ше­ний, ко­то­рые не транс­фор­ми­ро­ва­лись бы в ро­стов­щи­че­ские. Од­на­ко об­рат­ная сто­ро­на та­ко­го под­хо­да свя­за­на с тем, что мы пе­ре­ста­ем за­ме­чать или за­бы­ва­ем о кре­дит­ной при­ро­де лю­бых социальных прав.

В на­сто­я­щее вре­мя в за­пад­ной (и от­ча­сти в во­сточ­ной) церк­ви идея прав и сво­бод ин­ди­ви­да увя­зы­ва­ет­ся, с од­ной сто­ро­ны, с нрав­ствен­ной от­вет­ствен­но­стью че­ло­ве­ка, ко­то­рая опре­де­ля­ет­ся со­глас­но хри­сти­ан­ским цен­но­стям, а, с дру­гой — с по­ис­ком адек­ват­ных ме­ха­низ­мов кон­тро­ля над пра­во­мер­но­стью го­су­дар­ствен­ной власти.

Ка­то­ли­че­ской цер­ко­вью упо­ря­до­чен­ная и слу­жа­щая пра­ву власть рас­смат­ри­ва­ет­ся как ан­ти­под на­си­лия, под ко­то­рым по­ни­ма­ет­ся «про­ти­во­прав­ная власть»129. В «Ос­но­вах со­ци­аль­ной кон­цеп­ции Рус­ской пра­во­слав­ной церк­ви» за­фик­си­ро­ва­но, что «власть, со­вер­шая про­ти­во­за­кон­ные дей­ствия, мо­жет ста­но­вить­ся пра­во­на­ру­ши­те­лем»130. Про­бле­ма обес­пе­че­ния прав че­ло­ве­ка здесь так­же ос­но­вы­ва­ет­ся на кон­цеп­ции есте­ствен­но­го пра­ва. Как от­ме­тил (бу­дучи еще де­ка­ном Кол­ле­гии кар­ди­на­лов) ны­неш­ний па­па Рим­ский, по­ня­тие «есте­ствен­но­го пра­ва» ис­поль­зу­ет­ся в ка­че­стве «ри­то­ри­че­ско­го ар­гу­мен­та» в диа­ло­гах с се­ку­ляр­ным об­ще­ством и дру­ги­ми ре­ли­ги­оз­ны­ми со­об­ще­ства­ми. С по­мо­щью это­го ар­гу­мен­та ка­то­ли­че­ская цер­ковь про­дол­жа­ет апел­ли­ро­вать «к об­ще­му ра­зу­му и ищет ос­но­вы для со­гла­сия о при­ро­де эти­че­ских прин­ци­пов пра­ва в се­ку­ляр­ном плю­ра­ли­сти­че­ском обществе»131.

С этих по­зи­ций вы­дви­га­ют­ся тре­бо­ва­ния к ру­ко­во­ди­те­лям го­су­дарств и при­зы­вы обес­пе­чи­вать ре­аль­ную за­щи­ту прав че­ло­ве­ка. Бо­лее то­го, вы­сту­пая в штаб-квар­ти­ре ООН, па­па Бе­не­дикт XVI за­явил о том, что ес­ли го­су­дар­ства не за­щи­ща­ют сво­их граж­дан от «не­пре­кра­ща­ю­щих­ся и се­рьез­ных на­ру­ше­ний прав че­ло­ве­ка», они мо­гут под­верг­нуть­ся вмешательству извне132.

В це­лом ука­зан­ная по­зи­ция не мо­жет не вы­звать по­ло­жи­тель­ные от­кли­ки. Од­на­ко в опре­де­лен­ном смыс­ле та­кие за­яв­ле­ния со­от­вет­ству­ют идео­ло­гии, ко­то­рую еще пять сто­ле­тий то­му на­зад внед­ря­ли в со­зна­ние масс иезу­и­ты. На­пом­ним, что для укреп­ле­ния вла­сти па­пы над свет­ски­ми пра­ви­те­ля­ми «ор­ден Иису­са Хри­ста»133 ак­тив­но про­по­ве­до­вал и под­дер­жи­вал де­мо­кра­ти­че­ские на­стро­е­ния. Де­ло в том, что иезу­и­ты утвер­жда­ли, что власть свет­ских го­су­да­рей про­ис­те­ка­ет из на­род­ной во­ли и толь­ко власть па­пы не­об­хо­ди­мо при­зна­вать как дан­ную не­по­сред­ствен­ным уста­нов­ле­ни­ем Бо­га. По­это­му дей­ствия го­су­да­рей под­ле­жа­ли кон­тро­лю со сто­ро­ны на­ро­дов (Vox populi — vox dei! [«глас на­ро­да — глас Бо­жий!»]) и, есте­ствен­но, па­пы — как кон­тро­ле­ра по­след­ней ин­стан­ции, яв­ля­ю­ще­го­ся «на­мест­ни­ком Бо­га на зем­ле», об­ла­да­ю­ще­го вла­стью «для бла­га хри­сти­ан­ской церк­ви и спа­се­ния душ» осво­бож­дать под­дан­ных от при­ся­ги сво­им пра­ви­те­лям и низ­ла­гать го­су­да­рей. За­ме­тим, что в рам­ках дан­но­го под­хо­да раз­ра­ба­ты­ва­лись тео­рии ре­во­лю­ции и обос­но­вы­ва­лись пра­ва на­ро­дов на не­по­ви­но­ве­ние свет­ским за­ко­нам, вплоть до «ти­ра­но­убий­ства» (поз­же эти взгля­ды бы­ли офи­ци­аль­но осуж­де­ны). В це­лом уси­лия ор­де­на бы­ли на­прав­ле­ны на то, что­бы все ин­ди­ви­ду­аль­ные устрем­ле­ния сво­их чле­нов и на­ро­дов под­чи­нить об­щим ин­те­ре­сам це­ло­го, оли­це­тво­ря­е­мо­го папой Римским.

Не оста­нав­ли­ва­ясь по­дроб­но на ана­ли­зе ука­зан­ной идео­ло­гии и трак­тов­ке «есте­ствен­но­го пра­ва» ка­то­ли­че­ской цер­ко­вью, от­ме­тим од­ну де­таль. Ес­ли се­го­дня цер­ко­вью при­зна­ет­ся, что го­су­дар­ствен­ная власть, ис­то­ри­че­ские тра­ди­ции и обы­чаи не до­стой­ны при­да­ния им са­краль­но­го смыс­ла134, то и по­пыт­ки име­нем Бо­га опи­сать иде­аль­ную фор­му пра­во­во­го устрой­ства, а так­же ре­ше­ния со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ских про­блем со­вре­мен­но­го ми­ра, пусть и в эс­ха­то­ло­ги­че­ской пер­спек­ти­ве, вряд ли мо­гут быть в пол­ной ме­ре оправ­да­ны. Да­же в кон­тек­сте вза­и­мо­от­но­ше­ний че­ло­ве­ка и Бо­га бо­лее ло­гич­ным пред­став­ля­ет­ся во­прос не о на­ли­чии или по­лу­че­нии каж­дым че­ло­ве­ком еще до рож­де­ния есте­ствен­ных прав, а о воз­ло­же­нии Бо­гом есте­ствен­ных обя­зан­но­стей, свя­зан­ных с со­тво­ре­ни­ем че­ло­ве­ка и его зем­ным су­ще­ство­ва­ни­ем. Кста­ти, и «пер­во­род­ный грех» мож­но ин­тер­пре­ти­ро­вать в этой плос­ко­сти. При этом ис­то­рия че­ло­ве­че­ства по­ка­зы­ва­ет, что об­щей его за­да­чей или обя­зан­но­стью мож­но счи­тать все бо­лее пол­ное рас­кры­тие за­ло­жен­ных в че­ло­ве­ке спо­соб­но­стей и воз­мож­но­стей. За­ме­тим, что сред­ства для ре­а­ли­за­ции этой за­да­чи че­ло­ве­че­ства в той или иной фор­ме мо­гут быть об­на­ру­же­ны в «Свя­щен­ном пи­са­нии»: пло­дить­ся и раз­мно­жать­ся; тру­дить­ся в по­те ли­ца; от­но­сить­ся к дру­го­му как к се­бе; де­лить­ся ре­зуль­та­та­ми сво­е­го тру­да и по­мо­гать друг дру­гу; лю­бить и ближ­не­го, и вра­га сво­е­го и т.д. И, как мы уже от­ме­ча­ли, в ка­че­стве ин­стру­мен­та вы­пол­не­ния воз­ло­жен­ных на че­ло­ве­ка обя­зан­но­стей, но не це­ли че­ло­ве­че­ской жиз­ни, мож­но рас­смат­ри­вать об­ла­да­ние людь­ми стрем­ле­ни­ем к сча­стью, к по­лу­че­нию удо­вле­тво­ре­ния от ма­те­ри­аль­ных, ду­хов­ных и ду­шев­ных благ. Раз­ви­вая эту мысль, мож­но осо­знать, что в обоб­щен­ном ви­де усло­ви­ем и ме­ха­низ­мом для ре­а­ли­за­ции воз­ло­жен­ных на че­ло­ве­ка обя­зан­но­стей яв­ля­ет­ся фор­ми­ро­ва­ние, под­дер­жа­ние и рас­ши­ре­ние пол­но­цен­ных кре­дит­ных от­но­ше­ний меж­ду людь­ми. В свою оче­редь, для обес­пе­че­ния адек­ват­но­го функ­ци­о­ни­ро­ва­ния дан­но­го ме­ха­низ­ма в про­цес­се вза­и­мо­дей­ствия воз­ни­ка­ют усло­вия для осо­зна­ния не­об­хо­ди­мо­сти на­де­ле­ния кре­ди­то­ров опре­де­лен­ны­ми пра­ва­ми, при­зна­ва­е­мых должниками.

Эти пра­ва долж­ны бы­ли фик­си­ро­вать­ся и за­креп­лять­ся в опре­де­лен­ных фор­мах. Как мы по­ка­жем даль­ше, в ка­че­стве ос­нов­ных со­ци­аль­ных ин­стру­мен­тов фик­са­ции и ре­а­ли­за­ции дан­ных прав и обя­зан­но­стей воз­ник­ли ин­сти­тут го­су­дар­ства и день­ги. К со­жа­ле­нию, усло­вия фор­ми­ро­ва­ния, а так­же ха­рак­тер по­сле­ду­ю­ще­го функ­ци­о­ни­ро­ва­ния раз­лич­ных го­су­дарств и де­нег на­ло­жи­ли опре­де­лен­ный от­пе­ча­ток на со­ци­аль­ное вос­при­я­тие дан­ных ин­сти­ту­тов, ба­зо­вый смысл ко­то­рых ча­сто со­зна­тель­но за­ту­ма­ни­вал­ся, пред­став­лял­ся в из­вра­щен­ном све­те, да­ле­ко не все­гда и не все­ми осо­зна­вал­ся и осо­зна­ет­ся. Од­на­ко зна­че­ние го­су­дар­ства и де­нег как со­ци­аль­ных ин­стру­мен­тов обес­пе­че­ния прав кре­ди­то­ров, не­об­хо­ди­мых для су­ще­ство­ва­ния и раз­ви­тия че­ло­ве­че­ства, се­го­дня до­ступ­но опи­са­нию и объ­яс­не­нию без со­от­не­се­ния на­пря­мую с име­нем Бо­га. Воз­мож­но, и для церк­ви бы­ло бы це­ле­со­об­раз­но най­ти воз­мож­ность вне­сти из­ме­не­ния в под­хо­ды к ре­ше­нию со­ци­аль­ных во­про­сов, опре­де­ля­е­мых по­ка в рам­ках ре­ли­ги­оз­ных тра­ди­ций, где та­кое со­от­не­се­ние по-преж­не­му в той или иной фор­ме при­сут­ству­ет. Тем са­мым воль­но или не­воль­но со­хра­ня­ет­ся и/или вос­со­зда­ет­ся са­краль­ный об­раз го­су­дар­ства, ко­то­рое пра­во­мер­нее бы­ло бы рас­смат­ри­вать лишь в ка­че­стве од­но­го из про­из­вод­ных со­ци­аль­ных ин­стру­мен­тов, не­об­хо­ди­мых для обес­пе­че­ния усло­вий функ­ци­о­ни­ро­ва­ния наи­бо­лее об­ще­го сред­ства ре­а­ли­за­ции це­ли и смыс­ла че­ло­ве­че­ства. По­ка этот факт в пол­ной ме­ре не осо­зна­ет­ся, это по­мо­га­ет пред­ста­ви­те­лям го­су­дар­ства обос­но­вы­вать свои пре­тен­зии на власть вне обя­за­тель­но­го усло­вия ис­пол­не­ния са­мой вла­стью воз­ло­жен­ных на нее обя­зан­но­стей и ее от­вет­ствен­но­сти за под­дер­жа­ние не­об­хо­ди­мых усло­вий со­ци­аль­но­го развития.

С этой точ­ки зре­ния не слу­чай­ным пред­став­ля­ет­ся тот факт, что до сих пор от­ры­тым оста­ет­ся во­прос о воз­ник­но­ве­нии и из­ме­не­нии пра­ва, об устрой­стве пра­во­вых от­но­ше­ний как сред­ства осу­ществ­ле­ния спра­вед­ли­во­сти, а не спо­со­ба со­хра­не­ния при­ви­ле­гий тех, кто име­ет власть уста­нав­ли­вать по­ло­жи­тель­ное пра­во в об­ще­стве. Во мно­гом не­рас­по­знан­ны­ми ока­зы­ва­ют­ся со­ци­аль­ные ос­но­вы пра­ва, ко­то­рые да­ле­ко не огра­ни­чи­ва­ют­ся те­мой по­ло­жи­тель­но­го, или по­зи­тив­но­го пра­ва. Не­вы­яс­нен­ной пред­ста­ет и при­ро­да вла­сти, усло­вия ее по­яв­ле­ния и сохранения.

Се­го­дня мы про­дол­жа­ем по­сто­ян­но стал­ки­вать­ся с си­ту­а­ци­ей, ко­гда со сто­ро­ны раз­лич­ных го­су­дар­ствен­ных струк­тур вы­дви­га­ют­ся лишь тре­бо­ва­ния к граж­да­нам от­но­си­тель­но со­блю­де­ния ими обя­за­тельств, уста­нов­лен­ных вла­стью. Од­но­вре­мен­но, при­ме­няя раз­лич­ные фор­мы на­си­лия, они пы­та­ют­ся за­кре­пить за со­бой и опре­де­лен­ны­ми со­ци­аль­ны­ми груп­па­ми мо­но­поль­ные привилегии.

В част­но­сти, на­ло­го­об­ло­же­ние рас­смат­ри­ва­ет­ся го­су­дар­ством как его не­отъ­ем­ле­мое пра­во, а упла­та граж­да­на­ми на­ло­гов — как од­на из их глав­ных обя­зан­но­стей. Лю­бое укло­не­ние от этой обя­зан­но­сти же­сто­ко ка­ра­ет­ся. Од­на­ко ра­ци­о­наль­ное ис­поль­зо­ва­ние по­лу­чен­ных за счет на­ло­гов средств на об­ще­ствен­но зна­чи­мые це­ли не рас­смат­ри­ва­ет­ся го­су­дар­ством как обя­зан­ность, не­вы­пол­не­ние ко­то­рой де­ла­ет ни­чтож­ным и его пра­во на сбор на­ло­гов. За­бы­ва­ет­ся, что на са­мом де­ле на­ло­го­об­ло­же­ние сле­ду­ет рас­смат­ри­вать как фор­му со­ци­аль­но­го стра­хо­ва­ния и кре­дит­ных от­но­ше­ний. По мень­шей ме­ре, это озна­ча­ет, что от­дан­ные граж­да­на­ми на­ло­ги долж­ны воз­вра­щать­ся к ним в фор­ме раз­лич­но­го ро­да со­ци­аль­но не­об­хо­ди­мых услуг, ор­га­ни­за­ция ко­то­рых воз­ла­га­ет­ся на го­су­дар­ство. В про­тив­ном слу­чае, пра­во го­су­дар­ства на сбор на­ло­гов в со­ци­аль­ном пла­не пре­вра­ща­ет­ся в на­си­лие над об­ще­ством. Вме­сте с тем дав­но из­вест­но, что не­со­от­вет­ствие меж­ду объ­е­ма­ми прав и обя­зан­но­стей в ко­неч­ном сче­те при­во­дит к то­му, что са­мо пра­во пе­ре­ста­ет существовать.

С на­шей точ­ки зре­ния, со­ци­аль­ную ос­но­ву го­су­дар­ствен­ной вла­сти и пра­ва не­воз­мож­но по­нять, ес­ли не рас­смат­ри­вать ее как про­из­вод­ную от не­об­хо­ди­мо воз­ни­ка­ю­щих в че­ло­ве­че­ском об­ще­стве кре­дит­ных от­но­ше­ний меж­ду людь­ми. Ни­ка­кое рас­ши­ре­ние и уве­ли­че­ние раз­но­об­ра­зия че­ло­ве­че­ских сил и спо­соб­но­стей не мог­ло про­ис­хо­дить не толь­ко вне об­ще­ства, но и без фор­ми­ро­ва­ния в рам­ках че­ло­ве­че­ско­го об­ще­ства той или иной фор­мы кре­дит­ных от­но­ше­ний, при ко­то­рых од­ни чле­ны об­ще­ства (бу­дучи бо­лее силь­ны­ми, лов­ки­ми, со­об­ра­зи­тель­ны­ми) предо­став­ля­ли дру­гим боль­ший объ­ем услуг, чем мог­ли по­лу­чить в об­мен. От то­го, на­сколь­ко в об­ще­стве бы­ли со­зда­ны усло­вия для со­зна­тель­но­го при­ня­тия ин­ди­ви­да­ми та­кой со­ци­аль­ной по­зи­ции, сфор­ми­ро­ва­но по­ни­ма­ние кре­дит­ных от­но­ше­ний как есте­ствен­ной нор­мы со­ци­аль­ной жиз­не­де­я­тель­но­сти, во мно­гом за­ви­се­ли и за­ви­сят усло­вия раз­ви­тия той или иной страны.

Ис­то­ри­че­ски один из пер­вых ме­ха­низ­мов фик­са­ции прав кре­ди­то­ров свя­зан с воз­ник­но­ве­ни­ем ин­сти­ту­та во­ждей пле­мен, ста­рей­шин и жре­цов. Ло­гич­но счи­тать, что имен­но боль­ший по срав­не­нию с дру­ги­ми людь­ми вклад в жиз­не­обес­пе­че­ние и су­ще­ство­ва­ние пле­ме­ни или ро­да поз­во­лил вы­де­лить­ся со­от­вет­ству­ю­щей груп­пе во­ждей и ста­рей­шин. Есте­ствен­ное при­зна­ние прав дан­ных лю­дей, ока­зав­ших­ся кре­ди­то­ра­ми об­ще­ства, и про­ис­хо­ди­ло в ви­де на­де­ле­ния их опре­де­лен­ны­ми ат­ри­бу­та­ми и сим­во­ла­ми вла­сти. Ины­ми сло­ва­ми, при­зна­ние прав во­ждей раз­лич­ных пле­мен и ро­дов на ли­дер­ство и ру­ко­вод­ство, ес­ли оно про­ис­хо­ди­ло есте­ствен­ным пу­тем, озна­ча­ло доб­ро­воль­ное при­ня­тие на се­бе обя­за­тельств со сто­ро­ны дру­гих чле­нов ро­да (пле­ме­ни) как долж­ни­ков пе­ред кре­ди­то­ра­ми. Ру­ко­вод­ство со сто­ро­ны во­ждей спо­соб­ство­ва­ло как вы­жи­ва­нию ро­да, так и раз­ви­тию у млад­ших чле­нов ро­да не­об­хо­ди­мых на­вы­ков и спо­соб­но­стей, что, по­ми­мо все­го про­че­го, со­зда­ва­ло и усло­вия для ком­пен­са­ции их дол­га пе­ред во­ждя­ми в будущем.

В той или иной фор­ме дан­ное по­ло­же­ние от­ча­сти при­зна­ва­лось, хо­тя не раз­ви­ва­лось, ав­то­ра­ми раз­лич­ных фи­ло­соф­ско-по­ли­ти­чес-ких кон­цеп­ций. Тем не ме­нее, вы­вод о том, что есте­ствен­ная ос­но­ва вла­сти опре­де­ля­ет­ся кре­дит­ной при­ро­дой, то есть есте­ствен­ным (хо­тя и не все­гда осо­знан­ным) при­зна­ни­ем со сто­ро­ны под­власт­ных прав власт­ву­ю­щих как кре­ди­то­ров, так и не был сде­лан. Меж­ду тем, на­ли­чие со­от­вет­ствия есте­ствен­ных прав есте­ствен­ным обя­зан­но­стям мож­но бы­ло на­звать справедливостью.

Дру­гим спо­со­бом фик­са­ции и ре­а­ли­за­ции прав кре­ди­то­ров стал ин­сти­тут де­нег, предо­ста­вив­ший их дер­жа­те­лям пра­во на по­лу­че­ние тех или иных то­ва­ров или услуг. По­яв­ле­ние де­нег, в свою оче­редь, спо­соб­ство­ва­ло рас­ши­ре­нию кре­дит­ных от­но­ше­ний, ро­сту про­из­вод­ства то­ва­ров и услуг, а глав­ное — фор­ми­ро­ва­нию ме­ха­низ­мов и усло­вий все боль­шей ин­те­гра­ции со­ци­у­ма по го­ри­зон­та­ли, что яви­лось од­ной из не­об­хо­ди­мых пред­по­сы­лок пре­одо­ле­ния гра­ниц родо­пле­мен­ных от­но­ше­ний и фор­ми­ро­ва­ния государств.

Мы хо­тим ска­зать, что ин­сти­тут де­нег как ин­сти­тут фик­са­ции прав кре­ди­то­ров (на по­лу­че­ние то­ва­ров и услуг в бу­ду­щем) дол­жен был воз­ник­нуть до об­ра­зо­ва­ния го­су­дарств. Этот факт, кста­ти, мол­ча­ли­во при­зна­ет­ся ав­то­ра­ми кон­цеп­ции про­ис­хож­де­ния го­су­дар­ства как об­ще­ствен­но­го до­го­во­ра, обу­слов­лен­но­го, по мне­нию, на­при­мер, Т. Гобб­са, осо­зна­ни­ем людь­ми жиз­нен­ной не­об­хо­ди­мо­сти пре­кра­ще­ния «вой­ны всех про­тив всех». Ес­ли сле­до­вать Т. Гобб­су, по­лу­ча­ет­ся, что, на­хо­дясь в со­сто­я­нии вой­ны всех про­тив всех, лю­ди, тем не ме­нее, су­ме­ли меж­ду со­бой до­го­во­рить­ся и при­зна­вать пра­ва друг дру­га в ви­де ис­поль­зу­е­мых форм де­нег. Ины­ми сло­ва­ми, ока­зы­ва­ет­ся, что до­го­во­рить­ся об ис­поль­зо­ва­нии де­нег бы­ло бо­лее важ­но, чем до­го­во­рить­ся об об­ра­зо­ва­нии государства.

Вме­сте с тем кре­дит­ная при­ро­да де­нег и не­об­хо­ди­мость рас­смот­ре­ния их в ка­че­стве ин­стру­мен­та обес­пе­че­ния со­ци­аль­ных прав кре­ди­то­ров, к со­жа­ле­нию, до сих пор не осо­зна­ет­ся. Хо­тя всем оче­вид­но, что день­ги предо­став­ля­ют сво­им дер­жа­те­лям впол­не опре­де­лен­ные пра­ва, тем не ме­нее, со­хра­ня­ет­ся пред­став­ле­ние о них как о не­ком, пусть и осо­бом или да­же услов­ном, то­ва­ре, об­ла­да­ю­щем аб­стракт­ным ка­че­ством все­об­ще­го эквивалента.

По­дроб­нее во­прос о при­ро­де де­нег и смыс­ло­вом со­дер­жа­нии по­ня­тия «де­неж­ная власть» мы рас­смот­рим позд­нее. В дан­ном слу­чае от­ме­тим толь­ко сле­ду­ю­щее. По­яв­ле­ние и сущ­ность де­нег не мо­гут быть по­ня­ты и ра­зум­но объ­яс­не­ны, ес­ли про­дол­жать при­дер­жи­вать­ся точ­ки зре­ния, со­глас­но ко­то­рой они воз­ник­ли как удоб­ный ин­стру­мент для то­ва­ро­об­ме­на. Ес­ли от­бро­сить пред­по­ло­же­ние, что всех лю­дей ко­гда-то вдруг вне­зап­но осе­ни­ла бо­же­ствен­ная (или дья­воль­ская) идея ис­поль­зо­вать ка­кой-ли­бо то­вар в ка­че­стве де­нег (а не как то­вар), то сле­ду­ет при­знать, что по­треб­ность в день­гах не мог­ла по­явить­ся в усло­ви­ях про­сто­го то­ва­ро­об­ме­на. Со­ци­аль­ная не­об­хо­ди­мость по­яв­ле­ния де­нег за­клю­ча­лась не про­сто в обес­пе­че­нии то­вар­но­го об­ме­на, она бы­ла вы­зва­на по­треб­но­стью фор­ми­ро­ва­ния кре­дит­ных от­но­ше­ний меж­ду от­но­си­тель­но не­за­ви­си­мы­ми и сво­бод­ны­ми эко­но­ми­че­ски­ми субъ­ек­та­ми, воз­рас­та­ю­щее чис­ло ко­то­рых ха­рак­те­ри­зу­ет каж­дую но­вую ста­дию ис­то­ри­че­ско­го раз­ви­тия че­ло­ве­че­ства. Без по­яв­ле­ния де­нег не мог­ли сфор­ми­ро­вать­ся не­об­хо­ди­мые пред­по­сыл­ки для пре­одо­ле­ния жест­ких ра­мок род­ствен­но-пле­мен­ных и се­мей­ных свя­зей. При этом воз­ник­но­ве­ние ин­сти­ту­та де­нег озна­ча­ло воз­мож­ность го­ри­зон­таль­ной ин­те­гра­ции че­ло­ве­че­ско­го со­об­ще­ства и од­но­вре­мен­но — важ­ное усло­вие пре­одо­ле­ния вер­ти­каль­ных гра­ниц, ко­то­рые ста­ли уста­нав­ли­вать­ся до воз­ник­но­ве­ния го­су­дарств и за­креп­ля­лись с об­ра­зо­ва­ни­ем последних.

Мож­но так­же ска­зать, что день­ги ока­за­лись нуж­ны преж­де все­го для то­го, что­бы рас­крыть и рас­ши­рить со­ци­аль­ные го­ри­зон­ты че­ло­ве­че­ской сво­бо­ды, ре­а­ли­зо­вать твор­че­ское, ра­зум­ное со­дер­жа­ние ин­ди­ви­ду­аль­но­сти, во­пло­тить в жизнь ос­но­ву со­ци­аль­но­го раз­ви­тия. А глу­бин­ное ос­но­ва­ние это­го раз­ви­тия, как мы уже от­ме­ча­ли, за­клю­ча­ет­ся в том, что од­ни чле­ны об­ще­ства го­то­вы вно­сить боль­ший вклад в со­зда­ние ма­те­ри­аль­ных и ду­хов­ных благ, чем по­лу­ча­ют или мо­гут по­лу­чить в тот или иной кон­крет­ный пе­ри­од вре­ме­ни от дру­гих его чле­нов. По­яв­ле­ние де­нег зна­ме­но­ва­ло со­бой на­ча­ло функ­ци­о­ни­ро­ва­ния со­ци­аль­но­го ме­ха­низ­ма ор­га­ни­за­ции и ре­а­ли­за­ции кре­дит­ных от­но­ше­ний, опре­де­ля­ю­щих си­сте­му есте­ствен­ных прав и обя­зан­но­стей чле­нов общества.

Важ­но толь­ко учи­ты­вать, что ха­рак­тер прав и обя­зан­но­стей не мо­жет оста­вать­ся по­сто­ян­ным. Он с не­из­беж­но­стью дол­жен ме­нять­ся по ме­ре рас­ши­ре­ния че­ло­ве­че­ско­го об­ще­ства, из­ме­не­ния со­ци­аль­ной ро­ли и ме­ста от­дель­ных чле­нов и со­ци­аль­ных групп. По­яв­ле­ние есте­ствен­но­го пра­ва у кре­ди­то­ров, в част­но­сти, в ви­де при­зна­ния их пра­ва на власть, на соб­ствен­ность и т.д. не мог­ло са­мо по се­бе со­хра­нять­ся в те­че­ние не­огра­ни­чен­но­го вре­ме­ни. Это пра­во в сво­ем есте­ствен­ном (или спра­вед­ли­вом) зна­че­нии огра­ни­че­но пе­ри­о­дом, в те­че­ние ко­то­ро­го ре­зуль­та­ты их де­я­тель­но­сти и ру­ко­вод­ства спо­соб­ство­ва­ли ре­а­ли­за­ции че­ло­ве­че­ско­го по­тен­ци­а­ла, вклю­чая по­тен­ци­ал той или иной фор­мы ор­га­ни­за­ции со­ци­у­ма. Ве­ли­чи­на по­тен­ци­а­ла то­го или ино­го об­ще­ства про­яв­ля­ет­ся в пре­дель­но воз­мож­ном уров­не раз­де­ле­ния тру­да и раз­ви­тии спо­соб­но­стей лю­дей при дан­ной фор­ме ор­га­ни­за­ции сво­е­го об­ще­жи­тия и под­дер­жи­ва­е­мой си­сте­ме уста­нов­лен­ных (но уже не есте­ствен­ных) прав и обя­зан­но­стей. Не­со­от­вет­ствие меж­ду по­ло­жи­тель­ны­ми за­ко­на­ми и есте­ствен­но при­зна­ва­е­мы­ми пра­ва­ми и обя­зан­но­стя­ми на де­ле про­яв­ля­ет­ся в рас­про­стра­не­нии пред­став­ле­ний о том, что сло­жив­ша­я­ся в об­ще­стве си­сте­ма прав и обя­зан­но­стей не яв­ля­ет­ся справедливой.

В свою оче­редь, рас­про­стра­не­ние по­доб­ных пред­став­ле­ний мож­но рас­смат­ри­вать как со­ци­аль­ный ин­ди­ка­тор то­го, что на­сту­пи­ло вре­мя, ко­гда долг об­ще­ства пе­ред его пер­во­на­чаль­ны­ми кре­ди­то­ра­ми ока­зы­вал­ся по­га­шен­ным. Од­на­ко быв­шие кре­ди­то­ры мо­гут зло­упо­треб­лять сво­и­ми ра­нее впол­не есте­ствен­ны­ми пра­ва­ми, тре­буя за­креп­ле­ния за со­бой вла­сти и име­ю­щих­ся при­ви­ле­гий. Эти пре­тен­зии пе­ре­ста­ют иметь под со­бой есте­ствен­ные ос­но­ва­ния. Удер­жа­ние быв­ши­ми кре­ди­то­ра­ми вла­сти пре­вра­ща­ет­ся в фор­му не­ле­ги­тим­но­го (в зна­че­нии «не при­зна­ва­е­мо­го спра­вед­ли­вым») на­си­лия. Вме­сте с тем со­хра­не­ние вла­сти с по­мо­щью ука­зан­ных мер за быв­ши­ми кре­ди­то­ра­ми, пре­вра­тив­ши­ми­ся на де­ле в долж­ни­ков об­ще­ства, фор­ми­ру­ет ос­но­вы для есте­ствен­но­го рас­па­да или раз­ру­ше­ния власт­ной вер­ти­ка­ли и со­ци­аль­ной струк­ту­ры дан­но­го общества.

Все­гда су­ще­ство­ва­ло и су­ще­ству­ет стрем­ле­ние со­хра­нить пра­ва без уче­та обя­зан­но­стей, что на де­ле при­во­ди­ло и при­во­дит к на­ру­ше­нию ба­лан­са, к де­фор­ма­ции со­от­вет­ствия меж­ду есте­ствен­ны­ми пра­ва­ми и обя­зан­но­стя­ми чле­нов об­ще­ства и со­ци­аль­ных групп. На раз­лич­ных вре­мен­ных ин­тер­ва­лах че­ло­ве­че­ской жиз­ни та­кая де­фор­ма­ция вы­ра­жа­лась и вы­ра­жа­ет­ся в фак­тах на­си­лия, раз­боя, гра­бе­жа, экс­плу­а­та­ции, в со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ских кон­флик­тах и рас­па­дах со­ци­аль­ных и по­ли­ти­че­ских об­ра­зо­ва­ний. За­ме­тим, кста­ти, стрем­ле­ние к экс­плу­а­та­ции мо­жет про­яв­лять­ся в тре­бо­ва­ни­ях «со­ци­аль­ной спра­вед­ли­во­сти», ес­ли за эти­ми тре­бо­ва­ни­я­ми скры­ва­ет­ся ли­це­мер­ное же­ла­ние по­лу­чать боль­ше, чем от­да­вать, а по­лу­чая — не при­ни­мать на се­бя вза­мен ни­ка­ких обя­за­тельств. Ины­ми сло­ва­ми, идея «есте­ствен­ных прав» как ос­но­вы со­ци­аль­ной спра­вед­ли­во­сти мо­жет транс­фор­ми­ро­вать­ся в не­пра­во­мер­ные тре­бо­ва­ния «со­ци­аль­но­го ра­вен­ства», ко­то­рые ис­поль­зу­ют­ся в ка­че­стве шир­мы для всех, кто стре­мит­ся к по­лу­че­нию для се­бя или со­хра­не­нию за со­бой боль­ших прав, но пы­та­ет­ся укло­нить­ся от вы­пол­не­ния сво­их обязательств.

Под­дер­жа­нию по­доб­но­го ро­да стрем­ле­ний в об­ще­стве спо­соб­ство­ва­ло то об­сто­я­тель­ство, что по ме­ре ро­ста об­ще­ствен­но­го ор­га­низ­ма из­ме­ня­лась и фор­ма фик­са­ции прав кре­ди­то­ров, ста­но­вясь все боль­ше обез­ли­чен­ной (в ви­де зна­ков от­ли­чия, го­су­дар­ствен­ных ре­га­лий, а так­же де­неж­ных ин­стру­мен­тов). В част­но­сти, про­изо­шло обез­ли­чи­ва­ние вла­сти, в том смыс­ле, что не власть ста­ла ат­ри­бу­том кон­крет­но­го че­ло­ве­ка как кре­ди­то­ра об­ще­ства, а че­ло­век стал на­хо­дить­ся при вла­сти; не че­ло­век стал «кра­сить ме­сто», а «ме­сто — че­ло­ве­ка». При этом не го­су­дар­ство ока­зы­ва­лось кре­ди­то­ром об­ще­ства, а об­ще­ство — кре­ди­то­ром го­су­дар­ства, ожи­дая, прав­да, от пред­ста­ви­те­лей вла­сти ис­пол­не­ния опре­де­лен­ных об­ще­ствен­но по­лез­ных обя­зан­но­стей. Вме­сте с тем, от­ча­сти по сло­жив­шей­ся тра­ди­ции и при­выч­ке рас­смат­ри­вать во­ждей как от­цов и бла­го­де­те­лей ро­да (уси­лен­ных идео­ло­ги­че­ски­ми по­сту­ла­та­ми об об­щем бла­ге), при ак­тив­ном уча­стии пред­ста­ви­те­лей го­су­дар­ства сре­ди чле­нов об­ще­ства рас­про­стра­ни­лись ра­бо­леп­ные по­верх­ност­ные пред­став­ле­ния о том, что рас­пре­де­ле­ние ос­нов­ных форм воз­на­граж­де­ния за­ви­сит от про­из­воль­но­го усмот­ре­ния и ре­ше­ния власть иму­щих. Вспом­ним не­кра­сов­ское: «Вот при­е­дет ба­рин — ба­рин нас рас­су­дит, Ба­рин сам уви­дит, что пло­ха из­буш­ка, И ве­лит дать ле­су, — ду­ма­ет ста­руш­ка». Мно­гие чле­ны об­ще­ства до сих пор про­дол­жа­ют счи­тать, что толь­ко власт­ву­ю­щие и вы­ше­сто­я­щие ли­ца мо­гут им что-то предо­ста­вить, дать что-то не­об­хо­ди­мое. При та­ком под­хо­де, как пра­ви­ло, не учи­ты­ва­ет­ся, что го­су­дар­ство что-ли­бо ко­му-ли­бо да­ет толь­ко по­сле то­го, как оно от­ни­мет это у ко­го-то дру­го­го. Прав­да, как сви­де­тель­ству­ет ис­то­ри­че­ский опыт, ра­бо­леп­ное от­но­ше­ние в об­ще­стве к пред­ста­ви­те­лям го­су­дар­ства со­хра­ня­ет­ся лишь до тех пор, по­ка они окон­ча­тель­но не по­те­ря­ют кре­дит до­ве­рия со­ци­у­ма. Тем са­мым кре­дит­ная при­ро­да со­ци­аль­но­го пра­ва на власть, хо­тя в пол­ной ме­ре и не осо­зна­ет­ся, но по­сто­ян­но да­ет о себе знать.

Вме­сте с тем на­ли­чие фун­да­мен­таль­ных тео­ре­ти­че­ских и при­клад­ных про­блем, свя­зан­ных с вы­яс­не­ни­ем за­дач и функ­ций го­су­дар­ствен­ной вла­сти, про­дол­жа­ет край­не не­га­тив­но ска­зы­вать­ся на ха­рак­те­ре по­ли­ти­че­ско­го по­ве­де­ния ос­нов­ной мас­сы на­се­ле­ния, ли­шая граж­дан не­об­хо­ди­мых ори­ен­ти­ров при оцен­ке со­сто­я­ния и опре­де­ле­нии на­прав­ле­ний воз­мож­но­стей, усло­вий и гра­ниц эф­фек­тив­ной де­я­тель­но­сти го­су­дар­ства. Все уве­ли­чи­ва­ю­щий­ся шлейф не­ре­шен­ных во­про­сов не­сет в се­бе се­рьез­ную угро­зу для под­дер­жа­ния со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ской ста­биль­но­сти в об­ще­стве, ока­зы­ва­ет от­ри­ца­тель­ное воз­дей­ствие на осо­зна­ние пред­ста­ви­те­ля­ми раз­лич­ных го­су­дар­ствен­ных струк­тур на­сущ­ных за­дач, вы­ра­бот­ку не­об­хо­ди­мых ре­ше­ний и при­ня­тие не­от­лож­ных мер, не со­дей­ству­ет по­вы­ше­нию ав­то­ри­те­та го­су­дар­ствен­ной вла­сти и обес­пе­че­нию при­ни­ма­е­мых по­ли­ти­че­ских ре­ше­ний долж­ной под­держ­кой со сто­ро­ны народа.

С на­шей точ­ки зре­ния, на ско­рей­шее ре­ше­ние ука­зан­ных во­про­сов труд­но бу­дет рас­счи­ты­вать без по­ни­ма­ния кре­дит­ной при­ро­ды есте­ствен­но­го пра­ва. В об­ще­тео­ре­ти­че­ском пла­не мож­но ска­зать, что по­ло­жи­тель­ное воз­дей­ствие го­су­дар­ства на со­ци­аль­но-эко­но­ми­че­ские про­цес­сы воз­мож­но лишь при усло­вии, что пред­ста­ви­те­ли го­су­дар­ствен­ной вла­сти ока­зы­ва­ют­ся ли­бо в ро­ли кре­ди­то­ров об­ще­ства (что в усло­ви­ях со­вре­мен­ной бю­ро­кра­ти­че­ской си­сте­мы пред­став­ля­ет­ся прак­ти­че­ски не­ве­ро­ят­ным), ли­бо (что впол­не ре­аль­но) обес­пе­чи­ва­ют усло­вия для пол­но­цен­но­го раз­ви­тия кре­дит­ных от­но­ше­ний. С этих по­зи­ций сле­ду­ет рас­смат­ри­вать и на­ло­го­об­ло­же­ние. Его мож­но счи­тать обос­но­ван­ным в том слу­чае, ес­ли оно пред­став­ля­ет со­бой осо­бый вид стра­хо­вых взно­сов и фор­му кре­дит­ных от­но­ше­ний, ко­гда упла­чен­ные на­ло­го­пла­тель­щи­ка­ми сред­ства воз­вра­ща­ют­ся к ним в ка­че­стве со­ци­аль­но не­об­хо­ди­мых то­ва­ров и услуг, а так­же стра­хо­вых вы­плат, ор­га­ни­за­ция ко­то­рых при­зна­ет­ся в ка­че­стве есте­ствен­но­го пра­ва и обя­зан­но­сти го­су­дар­ства.

Во­об­ще ана­лиз и оцен­ки де­я­тель­но­сти го­су­дар­ства как со­ци­аль­но­го ин­сти­ту­та це­ле­со­об­раз­но про­из­во­дить с по­зи­ции фор­ми­ро­ва­ния им мно­го­уров­не­вой струк­ту­ры стра­хо­ва­ния усло­вий, обес­пе­чи­ва­ю­щих по­сту­па­тель­ное со­ци­аль­но-эко­но­ми­че­ское раз­ви­тие, по­ни­ма­е­мое как все бо­лее пол­ное рас­кры­тие воз­мож­но­стей и ре­а­ли­за­ция спо­соб­но­стей лю­дей. Это озна­ча­ет не­об­хо­ди­мость оце­ни­вать ре­зуль­та­ты со­ци­аль­но-эко­но­ми­че­ско­го раз­ви­тия не про­сто на ос­но­ве дан­ных об объ­е­мах про­из­вод­ства и/или уров­ня ВВП, а и с уче­том ин­ди­ка­то­ров наи­бо­лее ра­ци­о­наль­но­го ис­поль­зо­ва­ния че­ло­ве­че­ско­го по­тен­ци­а­ла об­ще­ства в це­лом. Та­кой под­ход к опре­де­ле­нию ба­зо­вой функ­ции го­су­дар­ства поз­во­ля­ет не толь­ко де­ми­фо­ло­ги­зи­ро­вать пред­став­ле­ния о воз­мож­но­стях го­су­дар­ствен­но­го вме­ша­тель­ства и го­су­дар­ствен­но­го ре­гу­ли­ро­ва­ния, но по-но­во­му взгля­нуть на про­бле­му фе­де­ра­лиз­ма, раз­гра­ни­че­ние пред­ме­тов ве­де­ния, пол­но­мо­чий и от­вет­ствен­но­сти субъ­ек­тов фе­де­ра­ции, адек­ват­но­го со­гла­со­ва­ния их ин­те­ре­сов при ми­ни­ми­за­ции со­ци­аль­ных рис­ков, вклю­чая риск со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ско­го рас­па­да. Кро­ме то­го, по­яв­ля­ет­ся воз­мож­ность опре­де­лить­ся, на­ко­нец, с по­ло­жи­тель­ны­ми и не­га­тив­ны­ми сто­ро­на­ми функ­ци­о­ни­ро­ва­ния ин­сти­ту­та част­ной и го­су­дар­ствен­ной собственности.

В про­тив­ном слу­чае, да­же при пол­ном пра­во­вом при­зна­нии част­ной соб­ствен­но­сти, го­су­дар­ство спо­соб­но, ве­дя се­бя, как слон в по­суд­ной лав­ке, де­валь­ви­ро­вать, по­сред­ством под­дер­жа­ния мо­но­по­лии «из­бран­ных», а так­же пу­тем та­ко­го на­ло­го­об­ло­же­ния, ко­то­рое уни­что­жа­ет вся­кую за­ин­те­ре­со­ван­ность и воз­мож­ность про­яв­ле­ния ин­ди­ви­ду­аль­ной ини­ци­а­ти­вы, зна­че­ние част­ной соб­ствен­но­сти как фор­мы обес­пе­че­ния прав раз­но­об­раз­ных кре­ди­то­ров об­ще­ства. В ре­зуль­та­те сво­дят­ся на нет все не­об­хо­ди­мые усло­вия и по­тен­ци­аль­ные пре­иму­ще­ства, ко­то­рые свя­за­ны с функ­ци­о­ни­ро­ва­ни­ем ин­сти­ту­та част­ной соб­ствен­но­сти об­ще­ства. Эти пре­иму­ще­ства ощу­ща­ют­ся лишь в том слу­чае, ес­ли на­блю­да­ет­ся вы­со­кий уро­вень от­вет­ствен­но­сти соб­ствен­ни­ка за при­ни­ма­е­мые им ре­ше­ния, что пред­по­ла­га­ет от­сут­ствие или огра­ни­че­ние воз­мож­но­сти по­яв­ле­ния раз­лич­ных форм мо­но­по­лиз­ма. Кро­ме то­го, эф­фек­тив­ное функ­ци­о­ни­ро­ва­ние част­ной соб­ствен­но­сти пред­по­ла­га­ет обес­пе­че­ние наи­бо­лее пол­ной ре­а­ли­за­ции соб­ствен­но­сти че­ло­ве­ка на свою ра­бо­чую си­лу, фи­зи­че­ские и ум­ствен­ные спо­соб­но­сти (с уче­том по­лу­чен­но­го об­ра­зо­ва­ния и про­фес­си­о­наль­ной под­го­тов­ки) в рам­ках не­пре­кра­ща­ю­ще­го­ся про­цес­са раз­де­ле­ния тру­да меж­ду чле­на­ми об­ще­ства. Важ­но осо­зна­вать, что лю­бая фор­ма част­ной или кол­лек­тив­ной соб­ствен­но­сти все­гда яв­ля­лась и яв­ля­ет­ся про­из­вод­ной от соб­ствен­но­сти че­ло­ве­ка на свою ра­бо­чую си­лу (фи­зи­че­ские, ум­ствен­ные, ор­га­ни­за­тор­ские спо­соб­но­сти и так далее).

Мно­гие до­пу­щен­ные рос­сий­ской вла­стью зло­упо­треб­ле­ния и ошиб­ки при при­ва­ти­за­ции го­су­дар­ствен­ной соб­ствен­но­сти вы­те­ка­ют из со­хра­ня­ю­ще­го­ся в на­шем об­ще­стве вуль­гар­но­го под­хо­да и от­но­ше­ния к част­ной соб­ствен­но­сти ис­клю­чи­тель­но как ис­точ­ни­ку по­лу­че­ния бес­плат­ных (да­ро­вых) со­ци­аль­ных благ в ви­де при­бы­ли. Со­хра­не­ние (как в яв­ном, так и скры­том ви­де) та­ко­го под­хо­да яв­ля­ет­ся од­ним из по­след­ствий рас­про­стра­не­ния марк­сист­ской идео­ло­гии, где воз­зре­ния на при­быль не­по­сред­ствен­но увя­зы­ва­ют­ся со взгля­да­ми на экс­плу­а­та­цию чу­жо­го тру­да. Как из­вест­но, у Марк­са при­быль рас­смат­ри­ва­ет­ся и по­ни­ма­ет­ся ис­клю­чи­тель­но как при­сво­е­ние ка­пи­та­ли­стом (соб­ствен­ни­ком средств про­из­вод­ства) при­ба­воч­но­го тру­да ра­бо­чих в ре­зуль­та­те их экс­плу­а­та­ции. Но здесь сме­ши­ва­ют­ся да­ле­ко не­од­но­род­ные со­ци­аль­ные яв­ле­ния. На са­мом де­ле по­лу­че­ние при­бы­ли не рав­но­знач­но на­ли­чию экс­плу­а­та­ции. При­быль мож­но рас­смат­ри­вать и как осо­бую со­ци­аль­ную фор­му «амор­ти­за­ции» прав кре­ди­то­ров в ви­де де­неж­ных сбе­ре­же­ний, вло­жен­ных в раз­ви­тие про­из­вод­ства, а не ис­поль­зо­ван­ных на при­об­ре­те­ние то­ва­ров и услуг для лич­но­го по­треб­ле­ния. С этой точ­ки зре­ния по­лу­че­ние при­бы­ли ока­зы­ва­ет­ся воз­мож­ным, ес­ли соб­ствен­ник (вы­сту­пая в ро­ли кре­ди­то­ра) пра­виль­но оце­нил по­треб­но­сти об­ще­ства в тех или иных то­ва­рах или услу­гах, а так­же обес­пе­чил эф­фек­тив­ную ор­га­ни­за­цию их про­из­вод­ства. В этом слу­чае при­быль не­по­сред­ствен­но свя­за­на с по­лу­че­ни­ем воз­на­граж­де­ния за риск, обу­слов­лен­ный воз­мож­ной по­те­рей ука­зан­ных сбе­ре­же­ний, и во­об­ще от­сут­стви­ем ка­ко­го-ли­бо га­ран­ти­ро­ван­но­го воз­на­граж­де­ния. При­быль толь­ко то­гда обу­слов­ле­на экс­плу­а­та­ци­ей чу­жо­го тру­да, ко­гда глав­ным фак­то­ром и ре­зуль­та­том ее по­лу­че­ния яв­ля­ет­ся на­ли­чие мо­но­по­лии на про­из­вод­ство то­ва­ров и услуг. При­чем та­кой мо­но­по­лии, ко­то­рая ос­но­вы­ва­ет­ся на на­си­лии (как пра­ви­ло, с ис­поль­зо­ва­ни­ем го­су­дар­ствен­ной вла­сти) и на­силь­ствен­ном огра­ни­че­нии (устра­не­нии) кон­ку­рен­ции. При та­ком по­ло­же­нии дел не толь­ко при­быль, но и за­ра­бот­ная пла­та ра­бо­чих и слу­жа­щих, за­ня­тых на пред­при­я­ти­ях-мо­но­по­ли­стах, мо­жет быть ре­зуль­та­том экс­плу­а­та­ции всех осталь­ных чле­нов об­ще­ства, по­ка­за­те­лем при­ну­ди­тель­но­го пе­ре­рас­пре­де­ле­ния до­хо­дов в обществе.

Осо­бо сле­ду­ет ска­зать о при­бы­ли го­су­дар­ствен­ных пред­при­я­тий, преж­де все­го тех, ко­то­рые от­но­сят­ся к так на­зы­ва­е­мым «есте­ствен­ным» мо­но­по­ли­ям. По­сколь­ку все го­су­дар­ствен­ные пред­при­я­тия бы­ли со­зда­ны за счет на­ло­го­об­ло­же­ния чле­нов об­ще­ства, то свя­зы­вать при­быль с фак­то­ром рис­ка по­те­ри сбе­ре­же­ний соб­ствен­ни­ка в ли­це го­су­дар­ства в дан­ном слу­чае не при­хо­дит­ся. Бо­лее то­го, риск ор­га­ни­за­ции про­из­вод­ства ни­ко­му не­нуж­ной про­дук­ции уже был рас­пре­де­лен го­су­дар­ствен­ной вла­стью на всех на­ло­го­пла­тель­щи­ков, ко­то­рые од­но­вре­мен­но ока­зы­ва­ют­ся и кре­ди­то­ра­ми го­су­дар­ствен­ных пред­при­я­тий и ор­га­ни­за­ций, и по­тре­би­те­ля­ми их то­ва­ров или услуг. В этой свя­зи це­ны на ука­зан­ные то­ва­ры и услу­ги, опла­чи­ва­е­мые граж­да­на­ми, сле­ду­ет рас­смат­ри­вать как фор­му их до­пол­ни­тель­но­го на­ло­го­об­ло­же­ния, до­хо­ды от ко­то­ро­го идут на опла­ту го­су­дар­ствен­ных слу­жа­щих и дру­гие те­ку­щие нуж­ды го­су­дар­ствен­ных пред­при­я­тий. Со­от­вет­ствен­но, ес­ли го­во­рить о при­бы­ли го­су­дар­ствен­ных пред­при­я­тий, то ее, по опре­де­ле­нию, ли­бо во­об­ще не долж­но быть, ли­бо она долж­на вся по­сту­пать в го­су­дар­ствен­ный бюд­жет. По край­ней ме­ре, ис­поль­зо­ва­ние дан­ной при­бы­ли, как и раз­ме­ры по­лу­ча­е­мых до­хо­дов ра­бо­чих и слу­жа­щих го­су­дар­ствен­ных пред­при­я­тий, долж­ны кон­тро­ли­ро­вать­ся и утвер­ждать­ся ор­га­ном за­ко­но­да­тель­ной вла­сти в по­ряд­ке, преду­смот­рен­ном для го­су­дар­ствен­ных бюд­же­тов со­от­вет­ству­ю­ще­го уров­ня. Ведь все объ­ек­ты го­су­дар­ствен­ной соб­ствен­но­сти бы­ли со­зда­ны, а пер­со­нал го­су­дар­ствен­ных пред­при­я­тий был на­нят за счет средств на­ло­го­пла­тель­щи­ков. По су­ще­ству, по­лу­ча­ет­ся, что на­ло­го­пла­тель­щи­ки, вы­сту­пая в ро­ли по­тре­би­те­лей, ча­сто ока­зы­ва­ют­ся вы­нуж­ден­ны­ми по­втор­но опла­чи­вать про­из­во­ди­мые на го­су­дар­ствен­ных пред­при­я­ти­ях то­ва­ры и услу­ги (за ко­то­рые они уже за­пла­ти­ли как налогоплательщики).

По­нят­но, что пря­мо увя­зать раз­ме­ры упла­чен­ных от­дель­ны­ми на­ло­го­пла­тель­щи­ка­ми на­ло­гов, ко­то­рые по­шли на со­зда­ние го­су­дар­ствен­ных пред­при­я­тий, с объ­е­мом по­треб­ля­е­мых на­ло­го­пла­тель­щи­ка­ми то­ва­ров и услуг этих го­су­дар­ствен­ных пред­при­я­тий не­воз­мож­но. При этом ес­ли пря­мые на­ло­ги опла­чи­ва­лись каж­дым на­ло­го­пла­тель­щи­ком в за­ви­си­мо­сти от ра­нее по­лу­чен­ных им до­хо­дов, то по­ку­па­те­ли то­ва­ров и услуг го­су­дар­ствен­ных пред­при­я­тий опла­чи­ва­ют их (как и лю­бые кос­вен­ные на­ло­ги) в за­ви­си­мо­сти от объ­е­мов лич­но­го по­треб­ле­ния. Ины­ми сло­ва­ми, раз­ме­ры про­из­ве­ден­ной на­ло­го­пла­тель­щи­ка­ми пред­ва­ри­тель­ной опла­ты (за счет на­ло­гов) лю­бых со­зда­ва­е­мых го­су­дар­ствен­ных пред­при­я­тий и ор­га­ни­за­ций не мо­гут со­от­вет­ство­вать объ­е­мам по­треб­ле­ния про­из­во­ди­мых эти­ми пред­при­я­ти­я­ми то­ва­ров и услуг. В ре­зуль­та­те од­ни на­ло­го­пла­тель­щи­ки, по су­ще­ству, опла­чи­ва­ют по­треб­ле­ние дру­гих. Од­на­ко в той или иной сте­пе­ни это ка­са­ет­ся лю­бых ви­дов и ре­зуль­та­тов го­су­дар­ствен­ной де­я­тель­но­сти. В дан­ном слу­чае нет прин­ци­пи­аль­ной раз­ни­цы меж­ду го­су­дар­ствен­ны­ми чи­нов­ни­ка­ми, де­я­тель­ность ко­то­рых опла­чи­ва­ет­ся за счет на­ло­го­пла­тель­щи­ков, и ра­бо­чи­ми и слу­жа­щи­ми го­су­дар­ствен­ных пред­при­я­тий. Не от­ли­ча­ют­ся по­след­ние так­же и от учи­те­лей го­су­дар­ствен­ных школ, а так­же дру­гих пред­ста­ви­те­лей со­ци­аль­ной сфе­ры, со­дер­жа­щих­ся за счет го­су­дар­ствен­но­го бюд­же­та, от ко­то­рых (по край­не ме­ре, в тео­рии) не тре­бу­ет­ся не толь­ко по­лу­че­ние при­бы­ли, но и взи­ма­ние ими пла­ты за свои услу­ги (с ро­ди­те­лей уче­ни­ков, боль­ных и т.д.). По­че­му же по от­но­ше­нию к го­су­дар­ствен­ным пред­при­я­ти­ям, а тем бо­лее тем из них, ко­то­рые вы­сту­па­ют в ро­ли «есте­ствен­ных» мо­но­по­лий, про­из­во­дя­щих од­но­род­ные по сво­им ка­че­ствен­ным ха­рак­те­ри­сти­кам то­ва­ры и услу­ги (на­при­мер, элек­тро­энер­гию), дол­жен при­ме­нять­ся дру­гой под­ход?135 От­сут­ствие вра­зу­ми­тель­но­го от­ве­та на этот во­прос яв­ля­ет­ся од­ним из по­ка­за­те­лей, поз­во­ля­ю­щим го­во­рить о со­хра­ня­ю­щем­ся не­по­ни­ма­нии смыс­ла и зна­че­ния го­су­дар­ствен­ной де­я­тель­но­сти, что поз­во­ля­ет пред­ста­ви­те­лям вла­сти ухо­дить от от­вет­ствен­но­сти за пред­при­ни­ма­е­мые ими дей­ствия, на­прав­лен­ные на уси­ле­ние мо­но­по­ли­сти­че­ско­го дав­ле­ния на эко­но­ми­ку и об­ще­ство, а так­же при­ва­ти­за­цию го­су­дар­ствен­ных пол­но­мо­чий. Не­из­беж­ны­ми ре­зуль­та­та­ми та­ко­го по­ло­же­ния дел яв­ля­ют­ся рост и рас­цвет кор­руп­ции. Есте­ствен­но, что при этом в воз­рас­та­ю­щих мас­шта­бах рас­цве­та­ет мо­шен­ни­че­ство и вос­про­из­во­дит­ся пре­ступ­ность, сре­ди чле­нов об­ще­ства уве­ли­чи­ва­ет­ся не­до­ве­рие друг дру­гу, что пре­пят­ству­ет фор­ми­ро­ва­нию пол­но­цен­ных кре­дит­ных от­но­ше­ний, а лю­ди на­чи­на­ют ду­мать лишь о том, как из­бе­жать кон­фис­ка­ци­он­но­го вме­ша­тель­ства пред­ста­ви­те­лей го­су­дар­ствен­ной и кри­ми­наль­ной вла­сти в их жизнь. Тем са­мым го­су­дар­ство, про­яв­ляя свое «гре­хо­па­де­ние», на­но­сит не­по­пра­ви­мый вред со­ци­аль­но­му здо­ро­вью и воз­мож­но­стям раз­ви­тия общества.

Нель­зя за­бы­вать и о та­ких со­ци­аль­ных изъ­я­нах «пред­при­ни­ма­тель­ской» де­я­тель­но­сти го­су­дар­ства, как фор­ми­ро­ва­ние са­мых опас­ных форм гра­до­об­ра­зу­ю­щих мо­но­по­лий. Их функ­ци­о­ни­ро­ва­ние, как не­из­беж­ность кру­ше­ния, при­во­дят к то­му, что за не­удо­вле­тво­ри­тель­ную ор­га­ни­за­цию го­су­дар­ством про­цес­са про­из­вод­ства и рас­пре­де­ле­ния то­ва­ров и услуг, за не­со­сто­я­тель­ность и не­ра­ди­вость го­су­дар­ствен­ных чи­нов­ни­ков как эко­но­ми­че­ских ак­то­ров, за со­зда­ние бес­по­лез­ных про­мыш­лен­ных объ­ек­тов и дру­гих струк­тур рас­пла­чи­ва­ют­ся на де­ле не­сколь­ко по­ко­ле­ний граж­дан, вы­сту­па­ю­щих в ро­ли все тех же на­ло­го­пла­тель­щи­ков. В этой свя­зи не­об­хо­ди­мо по­нять, что, по­сколь­ку лю­бая де­я­тель­ность го­су­дар­ства пред­по­ла­га­ет рас­пре­де­ле­ние рис­ков, свя­зан­ных с ее осу­ществ­ле­ни­ем, на всех или ос­нов­ную часть чле­нов об­ще­ства, не­об­хо­ди­мо чет­ко опре­де­лить­ся с те­ми на­прав­ле­ни­я­ми го­су­дар­ствен­ных «за­ня­тий», ко­то­рые оправ­ды­ва­ют и не оправ­ды­ва­ют со­пря­жен­ные с ни­ми риски.

С на­шей точ­ки зре­ния, для это­го все ви­ды го­су­дар­ствен­ной де­я­тель­но­сти сле­ду­ет ана­ли­зи­ро­вать и оце­ни­вать че­рез приз­му вы­пол­не­ния го­су­дар­ством функ­ции осо­бой стра­хо­вой ком­па­нии, ос­нов­ной за­да­чей ко­то­рой яв­ля­ет­ся под­держ­ка (пря­мая и/или кос­вен­ная) раз­ви­тия кре­дит­ных от­но­ше­ний в об­ще­стве, без на­ли­чия ко­то­рых не­воз­мож­но ни­ка­кое со­ци­аль­но-эко­но­ми­че­ское про­дви­же­ние впе­ред. При та­ком под­хо­де впол­не оправ­дан­ны­ми мож­но при­знать, в част­но­сти, рис­ки го­су­дар­ствен­ной де­я­тель­но­сти, на­прав­лен­ной на под­дер­жа­ние и раз­ви­тие на­уч­ных ис­сле­до­ва­ний, а так­же со­ци­аль­ной и эко­но­ми­че­ской ин­фра­струк­ту­ры, как усло­вий, спо­соб­ству­ю­щих бо­лее тес­ной ин­те­гра­ции и вза­и­мо­дей­ствию раз­лич­ных чле­нов об­ще­ства, раз­ви­тию про­цес­са раз­де­ле­ния тру­да и рас­кры­тию име­ю­ще­го­ся че­ло­ве­че­ско­го потенциала.

Осо­бо от­ме­тим, что го­во­ря о не­об­хо­ди­мо­сти рас­смот­ре­ния всех ви­дов го­су­дар­ствен­ной де­я­тель­но­сти че­рез приз­му вы­пол­не­ния го­су­дар­ством функ­ции осо­бой стра­хо­вой ком­па­нии, мы от­нюдь не под­дер­жи­ва­ем идео­ло­гию пред­ста­ви­те­лей так на­зы­ва­е­мо­го ры­ноч­но­го фун­да­мен­та­лиз­ма. По­след­ние, во мно­гом спра­вед­ли­во кри­ти­куя де­я­тель­ность го­су­дар­ствен­ной вла­сти (как ис­точ­ни­ка мо­но­поль­ных при­ви­ле­гий, пред­по­ла­га­ю­щих на­ли­чие на­си­лия, агрес­сии и экс­плу­а­та­ции), пред­ла­га­ют «лик­ви­ди­ро­вать» го­су­дар­ство, за­ме­нив его кон­ку­ри­ру­ю­щи­ми охран­ны­ми агент­ства­ми, стра­хо­вы­ми ком­па­ни­я­ми, част­ны­ми су­да­ми и т.п. При этом ими пол­но­стью от­ри­ца­ет­ся и не­об­хо­ди­мость вы­пол­не­ния го­су­дар­ством функ­ции со­ци­аль­но­го стра­хо­ва­ния (по при­чи­не край­ней не­эф­фек­тив­но­сти и мас­со­вых зло­упо­треб­ле­ний со сто­ро­ны го­су­дар­ствен­ных чи­нов­ни­ков при вы­пол­не­нии ука­зан­ной функции)136.

Не­га­тив­ные по­след­ствия рас­про­стра­не­ния по­доб­ной идео­ло­гии за­клю­ча­ют­ся в том, что та­кой под­ход, будь он ре­а­ли­зо­ван на прак­ти­ке, опа­сен воз­ник­но­ве­ни­ем той или иной фор­мы граж­дан­ской вой­ны, при­во­дя­щей к вос­ста­нов­ле­нию го­су­дар­ствен­ных об­ра­зо­ва­ний то­та­ли­тар­но­го тол­ка. Не сле­ду­ет за­бы­вать и о воз­мож­ном вме­ша­тель­стве со сто­ро­ны ино­стран­ных го­су­дарств. Нуж­но учи­ты­вать и про­бле­му, свя­зан­ную с на­коп­ле­ни­ем тем или иным го­су­дар­ством во­ен­но­го по­тен­ци­а­ла. Ведь да­же для ре­ше­ния про­бле­мы хра­не­ния и ути­ли­за­ции во­ору­же­ний (осо­бен­но ору­жия мас­со­во­го по­ра­же­ния) в лю­бом слу­чае по­тре­бу­ет­ся со­зда­ние го­су­дар­ствен­ной структуры.

Но су­ще­ству­ет и дру­гая опас­ность. Де­ло в том, что, с од­ной сто­ро­ны, рас­про­стра­не­ние по­доб­ной идео­ло­гии в той или иной сте­пе­ни мо­жет быть ис­поль­зо­ва­но в сво­их це­лях пред­ста­ви­те­ля­ми са­мих го­су­дар­ствен­ных струк­тур. На­при­мер — для оправ­да­ния и обос­но­ва­ния сво­их дей­ствий по свер­ты­ва­нию об­ще­ствен­но не­об­хо­ди­мой де­я­тель­но­сти (со­зда­нию пра­во­вой, эко­но­ми­че­ской и со­ци­аль­ной ин­фра­струк­ту­ры), а так­же пе­ре­ори­ен­та­ции го­су­дар­ствен­ных ин­сти­ту­тов на ком­мер­че­ские рель­сы. С дру­гой сто­ро­ны, яв­ные не­до­стат­ки и про­ти­во­ре­чия ука­зан­ной идео­ло­гии поз­во­ля­ют про­тив­ни­кам рын­ка и кон­ку­рен­ции обос­но­вы­вать не­об­хо­ди­мость уси­ле­ния го­су­дар­ствен­но­го вме­ша­тель­ства в эко­но­ми­че­скую жизнь, обес­пе­чи­вая сво­им сто­рон­ни­кам до­пол­ни­тель­ные мо­но­поль­ные при­ви­ле­гии, и под ви­дом ре­ше­ния го­су­дар­ствен­ных и со­ци­аль­ных про­блем осу­ществ­лять все боль­шее при­ну­ди­тель­ное пе­ре­рас­пре­де­ле­ние до­хо­дов об­ще­ства в соб­ствен­ных ин­те­ре­сах. При этом на зад­ний план ото­дви­га­ет­ся про­бле­ма вы­ра­бот­ки дей­ствен­ных ме­ха­низ­мов об­ще­ствен­но­го кон­тро­ля за де­я­тель­но­стью вла­сти, во­про­сы адек­ват­но­го раз­де­ле­ния власт­ных пол­но­мо­чий меж­ду ее раз­лич­ны­ми вет­вя­ми, со­зда­ния и под­дер­жа­ния не­об­хо­ди­мой си­сте­мы сдер­жек и про­ти­во­ве­сов, ко­то­рая от­ве­ча­ла бы имен­но со­вре­мен­ным усло­ви­ям и со­сто­я­нию раз­ви­тия об­ще­ства. Бо­лее то­го, в стра­нах, где ме­ха­низм об­ще­ствен­но­го кон­тро­ля над фи­нан­со­во-хо­зяй­ствен­ной де­я­тель­но­стью пра­ви­тель­ства не­до­ста­точ­но раз­вит, ве­ро­ят­ность ис­поль­зо­ва­ния по­ли­ти­че­ской вла­стью по­лу­чен­ных средств на со­дер­жа­ние бю­ро­кра­ти­че­ско­го ап­па­ра­та, ко­то­рый дей­ству­ет на­пе­ре­кор по­треб­но­стям со­ци­аль­но-эко­но­ми­че­ско­го раз­ви­тия, пе­ре­рас­пре­де­ля­ет на­ци­о­наль­ный до­ход в ин­те­ре­сах соб­ствен­но­го эко­но­ми­че­ско­го бла­го­по­лу­чия и бла­го­по­лу­чия свя­зан­ных с ним со­ци­аль­ных групп, су­ще­ствен­но возрастает.

Успеш­ное раз­ви­тие об­ще­ства и обес­пе­че­ние по­ли­ти­че­ской ста­биль­но­сти в стра­не не­воз­мож­но в слу­чае, ес­ли го­су­дар­ство не спо­соб­ству­ет раз­ви­тию и под­дер­жа­нию кре­дит­ных от­но­ше­ний, не ис­пол­ня­ет долж­ным об­ра­зом функ­ции со­ци­аль­но­го стра­хо­ва­ния, про­ти­во­дей­ствуя тем са­мым ре­а­ли­за­ции обос­но­ван­ных по­треб­но­стей эко­но­ми­че­ских субъ­ек­тов, рас­кры­тию воз­мож­но­стей и спо­соб­но­стей че­ло­ве­ка как со­ци­аль­ной личности.

Ко­неч­но, на­ив­но по­ла­гать, что воз­мож­но по­яв­ле­ние та­ко­го го­су­дар­ства, ко­то­ро­му бу­дет при­вит им­му­ни­тет от то­го, что­бы не отож­деств­лять свои ин­те­ре­сы, а так­же ам­би­ции по­ли­ти­че­ских ли­де­ров с ин­те­ре­са­ми со­ци­аль­но­го раз­ви­тия. Но в дол­го­сроч­ных ин­те­ре­сах и пред­ста­ви­те­лей вла­сти, и об­ще­ства важ­но опре­де­лить свое­об­раз­ные ин­ди­ка­то­ры или филь­тры, ко­то­рые бы улав­ли­ва­ли не­га­тив­ные тен­ден­ции и сви­де­тель­ство­ва­ли о транс­фор­ма­ции по­ли­ти­ки пра­ви­тель­ства в по­ли­ти­ку со­ци­аль­но вред­ную и эко­но­ми­че­ски не­оправ­дан­ную. Не ме­нее важ­но чет­ко опре­де­лить­ся с не­об­хо­ди­мы­ми объ­ек­та­ми го­су­дар­ствен­но­го управ­ле­ния, каж­до­му из ко­то­рых при­су­щи пря­мые и об­рат­ные не­ли­ней­ные свя­зи. В свою оче­редь, эти свя­зи ха­рак­те­ри­зу­ют и гло­баль­ную си­сте­му управ­ле­ния, ко­то­рая на том или ином ис­то­ри­че­ском от­рез­ке мо­жет иметь до­ста­точ­но яс­ную и со­зна­тель­но уста­нов­лен­ную цель, но не обя­за­тель­но ра­ци­о­наль­ную с точ­ки зре­ния пер­спек­тив со­хра­не­ния и раз­ви­тия об­ще­ства и са­мо­го государства.

В этой свя­зи осо­бое зна­че­ние име­ет из­ме­не­ние от­но­ше­ния к со­ци­аль­ной по­ли­ти­ке го­су­дар­ства, ко­то­рая в Рос­сии по­след­нее вре­мя вновь ста­ла ин­тер­пре­ти­ро­вать­ся в ду­хе предо­став­ле­ния чле­нам об­ще­ства ка­ких-то по­да­чек, или ми­ло­сты­ни. Раз­ме­ры этой «ми­ло­сты­ни» ста­вят­ся в за­ви­си­мость от во­ли пра­ви­тель­ства и аб­стракт­ных по­ка­за­те­лей уров­ня эко­но­ми­че­ско­го ро­ста (на­при­мер, ВВП), а не рас­смат­ри­ва­ют­ся в ка­че­стве не­об­хо­ди­мо­го эле­мен­та для успеш­но­го со­ци­аль­но-эко­но­ми­че­ско­го раз­ви­тия. Не слу­чай­но пра­ви­тель­ствен­ны­ми чи­нов­ни­ка­ми ча­сто ис­поль­зу­ет­ся та­кая тер­ми­но­ло­гия (на­при­мер, «со­ци­аль­ный па­кет»), ко­то­рая под­хо­дит, ско­рее, для опи­са­ния тю­рем­ной пай­ки, чем для опре­де­ле­ния ос­нов­ных на­прав­ле­ний со­ци­аль­но от­вет­ствен­ной де­я­тель­но­сти го­су­дар­ства. В та­ких усло­ви­ях до­пол­ни­тель­ную опас­ность пред­став­ля­ет прак­ти­ка экс­плу­а­та­ции низ­мен­ных эмо­ций на­се­ле­ния, чувств за­ви­сти, зло­бы, не­на­ви­сти ко всем про­яв­ле­ни­ям бо­гат­ства и ма­те­ри­аль­но­го бла­го­по­лу­чия, сти­му­ли­ро­ва­ние до­но­си­тель­ства и так да­лее. Этим, к со­жа­ле­нию, не гну­ша­ют­ся ни по­лит­тех­но­ло­ги, ни пред­ста­ви­те­ли раз­лич­ных по­ли­ти­че­ских пар­тий, ни са­ма власть, что со­зда­ет до­пол­ни­тель­ную угро­зу и по­вы­ша­ет риск со­ци­аль­но­го распада.

Ко­гда власть за­бы­ва­ет о важ­но­сти раз­ви­тия пол­но­цен­ных кре­дит­ных от­но­ше­ний в об­ще­стве, не стре­мит­ся вы­пол­нять функ­ции по стра­хо­ва­нию усло­вий та­ко­го раз­ви­тия, к чис­лу ко­то­рых от­но­сит­ся под­дер­жа­ние не­об­хо­ди­мо­го уров­ня до­ве­рия в об­ще­стве, то она не учи­ты­ва­ет огра­ни­чен­ный объ­ем соб­ствен­но­го ре­сур­са при про­дол­же­нии та­кой политики.

Со­ци­аль­ная по­ли­ти­ка и со­ци­аль­ное стра­хо­ва­ние при­об­ре­та­ют смысл лишь в слу­чае со­зда­ния усло­вий для со­ци­аль­но-эко­но­ми­че­ско­го раз­ви­тия и предот­вра­ще­ния глу­бо­ко­го со­ци­аль­но­го рас­па­да. Су­ще­ство­ва­ние лю­бо­го раз­ви­то­го об­ще­ства пред­по­ла­га­ет на­ли­чие вы­со­ко­го уров­ня раз­де­ле­ния тру­да меж­ду его чле­на­ми, а, сле­до­ва­тель­но, их вза­и­мо­за­ви­си­мо­сти и рис­ка, свя­зан­но­го с ис­пол­не­ни­ем или не­ис­пол­не­ни­ем каж­дым чле­ном об­ще­ства или со­ци­аль­ной груп­пой сво­их обя­за­тельств пе­ред дру­ги­ми чле­на­ми об­ще­ства. Од­но­вре­мен­но лю­бое об­ще­ство в ка­че­стве не­об­хо­ди­мо­го усло­вия сво­е­го су­ще­ство­ва­ния в дол­го­сроч­ном пла­не не­сет от­вет­ствен­ность за тех лиц, ко­то­рые ещё или уже (вре­мен­но или окон­ча­тель­но) не мо­гут при­ни­мать уча­стие в со­зда­нии и про­из­вод­стве то­ва­ров и услуг, то есть вно­сить свой вклад в раз­ви­тие об­ще­ства. Ины­ми сло­ва­ми, у об­ще­ства все­гда су­ще­ство­ва­ла и бу­дет су­ще­ство­вать по­треб­ность в со­зда­нии опре­де­лен­но­го стра­хо­во­го ре­зер­ва. Но в со­вре­мен­ных усло­ви­ях его фор­ми­ро­ва­ние долж­но про­ис­хо­дить с уче­том ло­каль­ных, от­рас­ле­вых, тех­но­ген­ных, гео­гра­фи­че­ских, стра­но­вых и гло­баль­ных рисков.

От то­го, на­сколь­ко го­су­дар­ство спо­соб­но ак­ти­ви­зи­ро­вать весь стра­хо­воч­ный по­яс об­ще­ства, за­стра­хо­вать его наи­бо­лее ак­тив­ных чле­нов при вы­пол­не­нии ими жиз­нен­но зна­чи­мых дей­ствий, и тем са­мым — ми­ни­ми­зи­ро­вать со­ци­аль­ные рис­ки, за­ви­сят усло­вия обес­пе­че­ния ста­биль­но­сти со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ско­го раз­ви­тия. По­это­му важ­ней­шее на­прав­ле­ние тео­ре­ти­за­ции со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ско­го зна­ния свя­за­но с про­ник­но­ве­ни­ем в суть про­цес­сов, ве­ду­щих к воз­ник­но­ве­нию и рас­про­стра­не­нию опас­но­стей, ко­то­рые в той или иной сте­пе­ни по­сто­ян­но окру­жа­ют лю­бое об­ще­ство, а так­же с про­бле­ма­ми оп­ти­ми­за­ции (ми­ни­ми­за­ции для каж­до­го от­дель­но­го чле­на об­ще­ства) за­трат, не­об­хо­ди­мых для предот­вра­ще­ния или пре­одо­ле­ния по­след­ствий опас­но­го раз­ви­тия со­бы­тий. Об­ще­ство со­ци­аль­ной за­щи­щен­но­сти — это и об­ще­ство ми­ни­маль­но­го рис­ка на­ступ­ле­ния не­га­тив­ных яв­ле­ний, вклю­чая риск со­ци­аль­но­го рас­па­да, ко­то­рый в сво­их край­них про­яв­ле­ни­ях мо­жет от­бро­сить да­же вы­со­ко­куль­тур­ное об­ще­ство в пу­чи­ну вар­вар­ства и ди­ко­сти; и об­ще­ство оп­ти­маль­но рас­пре­де­лен­ных сре­ди всех его чле­нов за­трат, на­прав­лен­ных на ми­ни­ми­за­цию ука­зан­но­го рис­ка. В этом слу­чае со­зда­ют­ся пред­по­сыл­ки и воз­мож­но­сти вы­сво­бож­де­ния не­об­хо­ди­мых ре­сур­сов для даль­ней­ше­го раз­ви­тия про­цес­са раз­де­ле­ния тру­да и ре­а­ли­за­ции че­ло­ве­че­ско­го по­тен­ци­а­ла об­ще­ства, для ак­ти­ви­за­ции со­ци­аль­но­го развития.

Осо­зна­ние дан­но­го по­ло­же­ния во мно­гом и опре­де­ля­ет важ­ность пе­ре­ори­ен­та­ция на­ших взгля­дов на роль го­су­дар­ства, це­ле­со­об­раз­ность рас­смот­ре­ния и оцен­ку де­я­тель­но­сти го­су­дар­ства как со­ци­аль­но­го ин­сти­ту­та, не­об­хо­ди­мо­го для вы­пол­не­ния им функ­ций со­ци­аль­но­го стра­хо­ва­ния в ши­ро­ком смыс­ле это­го по­ня­тия. Эти функ­ции, есте­ствен­но, вклю­ча­ют в се­бя и ре­ше­ние про­блем, свя­зан­ных с обес­пе­че­ни­ем пра­во­по­ряд­ка, без­опас­но­сти лич­но­сти и об­ще­ства (в том чис­ле и пан­де­ми­че­ской), с за­щи­той окру­жа­ю­щей сре­ды и т.д. Во­об­ще, осо­бен­ность (по срав­не­нию с лю­бы­ми дру­ги­ми стра­хо­вы­ми ком­па­ни­я­ми) адек­ват­но­го вы­пол­не­ния го­су­дар­ством стра­хо­вой функ­ции за­клю­ча­ет­ся в том, что ос­нов­ное вни­ма­ние го­су­дар­ствен­ная власть долж­на уде­лять не фор­ми­ро­ва­нию стра­хо­вых фон­дов в де­неж­ной фор­ме, а со­зда­нию со­от­вет­ству­ю­щих ма­те­ри­аль­ных ре­зер­вов, а так­же раз­ви­тию со­ци­аль­ной и эко­но­ми­че­ской ин­фра­структуры.

Рас­кры­вая ука­зан­ную осо­бен­ность вы­пол­не­ния го­су­дар­ством стра­хо­вой функ­ции, под­черк­нем край­не не­га­тив­ную роль, ко­то­рую иг­ра­ют по­пу­лист­ские ре­клам­ные ло­зун­ги ти­па «день­ги долж­ны ра­бо­тать», «день­ги мож­но за­ка­пы­вать или вкла­ды­вать», пред­став­ля­ю­щие со­бой за­ка­му­фли­ро­ван­ную «сказ­ку» о вы­ра­щи­ва­нии де­неж­но­го де­ре­ва на по­ле чу­дес в стра­не ду­ра­ков. За­ме­тим, что, ис­поль­зуя по­доб­ные ло­зун­ги, рос­сий­ская власть обос­но­вы­ва­ла внед­ре­ние пен­си­он­ной ре­фор­мы с обе­ща­ни­я­ми рай­ских пло­дов от на­ко­пи­тель­ной ча­сти пен­сии. Объ­яс­ня­лось, что бла­го­да­ря внед­ре­нию на­ко­пи­тель­ной пен­сии яко­бы бу­дет пре­одо­ле­на про­бле­ма со­дер­жа­ния все воз­рас­та­ю­ще­го чис­ла пен­си­о­не­ров для бу­ду­ще­го по­ко­ле­ния ра­бо­та­ю­щих рос­си­ян. По су­ти, бы­ло за­яв­ле­но, что, ес­ли не про­из­ве­сти ре­фор­му пен­си­он­ной си­сте­мы, про­пор­ция меж­ду ра­бо­та­ю­щей ча­стью на­се­ле­ния и пен­си­о­не­ра­ми в Рос­сии ста­нет та­кой, что до­хо­дов ра­бо­та­ю­ще­го на­се­ле­ния (ко­то­рые от­ра­жа­ют объ­ем про­из­во­ди­мых ими то­ва­ров и услуг) не хва­тит для то­го, что­бы обес­пе­чить про­жи­точ­ный ми­ни­мум для бу­ду­ще­го по­ко­ле­ния пен­си­о­не­ров. По­это­му пра­ви­тель­ство об этих бу­ду­щих пен­си­о­не­рах, ко­то­рые в на­сто­я­щее вре­мя на­хо­дят­ся в са­мом про­дук­тив­ном воз­расте, хо­чет по­за­бо­тить­ся, на­пра­вив часть про­из­во­ди­мых ими обя­за­тель­ных пен­си­он­ных от­чис­ле­ний в на­ко­пи­тель­ную часть. По­след­няя долж­на вкла­ды­вать­ся в при­но­ся­щие до­ход цен­ные бу­ма­ги (преж­де все­го, го­су­дар­ствен­ные). По ло­ги­ке пра­ви­тель­ства по­лу­ча­лось, что куп­лен­ные за счет пен­си­он­ных на­коп­ле­ний цен­ные бу­ма­ги (а не бу­ду­щие по­ко­ле­ния ра­бо­то­спо­соб­ных рос­си­ян) бу­дут ка­ким-то об­ра­зом со­зда­вать для пен­си­о­не­ров не­об­хо­ди­мые им то­ва­ры и услу­ги. Тот факт, что ос­но­вой воз­мож­ных до­пол­ни­тель­ных до­хо­дов мо­гут яв­лять­ся не са­ми по се­бе пен­си­он­ные (как впро­чем, и лю­бые) или стра­хо­вые на­коп­ле­ния, а то, на­сколь­ко эф­фек­тив­но и про­дук­тив­но они бу­дут ис­поль­зо­ва­ны в ка­че­стве кре­ди­та те­ми, ко­му они се­го­дня предо­став­ле­ны, про­сто за­мал­чи­ва­ет­ся или не учи­ты­ва­ет­ся. За­кры­ва­ют­ся гла­за и на тот факт, что в лю­бом слу­чае уро­вень бла­го­со­сто­я­ния пен­си­о­не­ров все­гда бу­дет за­ви­сеть от фак­ти­че­ско­го объ­е­ма то­ва­ров и услуг, ко­то­рый мо­жет быть обес­пе­чен бу­ду­щим по­ко­ле­ни­ем ра­бо­то­спо­соб­но­го населения.

Воз­мож­ные ре­зуль­та­ты де­я­тель­но­сти бу­ду­ще­го по­ко­ле­ния, ко­неч­но, за­кла­ды­ва­ют­ся се­го­дня и бу­дут во мно­гом опре­де­лять­ся тем, на­сколь­ко эф­фек­тив­но мы смог­ли ис­поль­зо­вать весь со­ци­аль­но-эко­но­ми­че­ский, на­уч­но-тех­ни­че­ский и куль­тур­ный по­тен­ци­ал на­ше­го об­ще­ства. И в этом смыс­ле ра­ци­о­наль­ная ор­га­ни­за­ция де­неж­но-кре­дит­ных от­но­ше­ний, фор­ми­ро­ва­ние адек­ват­ной бан­ков­ской и фи­нан­со­вой струк­ту­ры, об­щей си­сте­мы со­ци­аль­но­го стра­хо­ва­ния дей­стви­тель­но име­ют ис­клю­чи­тель­ное зна­че­ние. Но пен­си­он­ные на­коп­ле­ния, как лю­бые де­неж­ные на­коп­ле­ния са­ми по се­бе, к ре­ше­нию этой про­бле­мы не име­ют не­по­сред­ствен­но­го от­но­ше­ния. Ес­ли пен­си­он­ные на­коп­ле­ния се­го­дня бу­дут вло­же­ны в го­су­дар­ствен­ные цен­ные бу­ма­ги, то есть предо­став­ле­ны в кре­дит пра­ви­тель­ству, ко­то­рое в свою оче­редь на­пра­вит их, на­при­мер, на ре­а­ли­за­цию ка­ких-ни­будь оче­ред­ных про­ек­тов пе­ре­брос­ки рек, стро­и­тель­ство но­вых фи­нан­со­вых пи­ра­мид или на льгот­ное кре­ди­то­ва­ние ино­стран­ных го­су­дарств, то ни на ка­кие до­хо­ды от пен­си­он­ных на­коп­ле­ний рас­счи­ты­вать не при­дет­ся. От по­доб­но­го ис­поль­зо­ва­ния де­неж­ных средств мож­но ожи­дать лишь со­кра­ще­ния воз­мож­но­стей для обес­пе­че­ния до­стой­ной жиз­ни как ны­неш­них, так и бу­ду­щих пенсионеров.

Ко­неч­но, в лю­бом слу­чае за не­об­хо­ди­мую стра­хов­ку, или га­ран­тию чле­нам об­ще­ства все­гда при­дет­ся чем-то пла­тить. Тео­ре­ти­че­ски, опла­ту чле­на­ми об­ще­ства уста­нов­лен­ных на­ло­гов и сбо­ров мож­но срав­нить со сво­е­го ро­да по­куп­кой ими обя­за­тель­но­го со­ци­аль­но­го стра­хо­во­го по­ли­са. По­это­му, в слу­чае не­пра­во­мер­но­го по­ку­ше­ния на их соб­ствен­ность, утра­ты тру­до­спо­соб­но­сти и иму­ще­ства в свя­зи со сти­хий­ны­ми бед­стви­я­ми, не­счаст­ны­ми слу­ча­я­ми и так да­лее, они впра­ве рас­счи­ты­вать на ока­за­ние по­мо­щи со сто­ро­ны кон­струк­ции, на­зы­ва­е­мой го­су­дар­ством. Но при этом нуж­но чет­ко по­ни­мать, что го­су­дар­ство са­мо по се­бе при ока­за­нии фи­нан­со­вой по­мо­щи лишь пе­ре­рас­пре­де­ля­ет сред­ства чле­нов граж­дан­ско­го об­ще­ства. И ко­гда го­во­рят о том, что та или иная об­ще­ствен­но по­лез­ная де­я­тель­ность, на­при­мер, фун­да­мен­таль­ная на­у­ка, мо­жет су­ще­ство­вать и фи­нан­си­ро­вать­ся толь­ко за счет го­су­дар­ства (на­ме­кая при этом на со­ци­аль­но-не­га­тив­ные сто­ро­ны эго­из­ма част­но­го ка­пи­та­ла и не­до­стат­ки рын­ка), не сле­ду­ет за­бы­вать, что в дей­стви­тель­но­сти сред­ства на эти це­ли изы­ма­ют­ся у всех на­ло­го­пла­тель­щи­ков, то есть у участ­ни­ков рын­ка. При этом меж­ду все­ми чле­на­ми об­ще­ства рас­пре­де­ля­ют­ся рис­ки по­те­ри средств (на­при­мер, от не­удач­ных на­уч­ных про­ек­тов), а так­же рис­ки, свя­зан­ные с воз­мож­но­стью то­го, что по­ло­жи­тель­ные со­ци­аль­ные ре­зуль­та­ты от ис­поль­зо­ва­ния ука­зан­ных средств не бу­дут по­лу­че­ны в те­че­ние жиз­ни тех, кто на­пра­вил часть сво­их до­хо­дов (в ви­де на­ло­гов) на указанные цели.

По­нят­но, что от­дель­ные чле­ны граж­дан­ско­го об­ще­ства или их не­зна­чи­тель­ная груп­па про­сто не в со­сто­я­нии де­лать по­доб­ные рис­ко­ван­ные ша­ги са­мо­сто­я­тель­но. По­это­му де­ло здесь не столь­ко в част­но­соб­ствен­ни­че­ском эго­из­ме, сколь­ко в ра­ци­о­наль­ном стра­хо­ва­нии рис­ков, ко­то­рые мо­гут от­но­си­тель­но рав­но­мер­но воз­ла­гать­ся на всех чле­нов об­ще­ства. Вме­сте с тем, это озна­ча­ет, что в лю­бой стра­хо­вой кон­струк­ции об­ще­ствен­но­го раз­ви­тия долж­ны при­сут­ство­вать эле­мен­ты доб­ро­воль­но­го и при­ну­ди­тель­но­го при­ня­тия чле­на­ми об­ще­ства от­вет­ствен­но­сти за риск. При­ну­ди­тель­ный эле­мент стра­хо­ва­ния и обес­пе­чи­ва­ет­ся го­су­дар­ствен­ной вла­стью. Од­на­ко не­об­хо­ди­мо чет­ко осо­зна­вать, что дан­ное при­нуж­де­ние мо­жет быть как обос­но­ван­ным, так и не­обос­но­ван­ным. Са­му не­об­хо­ди­мость при­ну­ди­тель­но­го эле­мен­та стра­хо­ва­ния не сле­ду­ет рас­смат­ри­вать как свы­ше дан­ное пра­во го­су­дар­ствен­ной вла­сти тре­бо­вать от чле­нов об­ще­ства вне­се­ния стра­хо­вых взно­сов (в том чис­ле и в ви­де на­ло­гов) в про­из­воль­ном по­ряд­ке и в про­из­воль­ном раз­ме­ре. Кро­ме то­го, обос­но­ва­ние не­об­хо­ди­мо­сти при­ну­ди­тель­но­го стра­хо­ва­ния нель­зя сво­дить к на­ли­чию не­ра­ци­о­наль­но­го по­ве­де­ния со сто­ро­ны ин­ди­ви­дов, ко­то­рые пы­та­ют­ся дей­ство­вать «на авось», рас­счи­ты­вая на то, что с ни­ми тот или иной стра­хо­вой слу­чай не про­изой­дет, а, сле­до­ва­тель­но, са­ми не в со­сто­я­нии по­за­бо­тить­ся о се­бе в труд­ной си­ту­а­ции. На­обо­рот, бы­ло бы не­ра­ци­о­наль­но и вред­но для об­ще­ства в це­лом, ес­ли бы каж­дый ин­ди­ви­ду­ум со­зда­вал для се­бя не­об­хо­ди­мый уро­вень стра­хо­вой за­щи­ты (в ви­де со­от­вет­ству­ю­щих ма­те­ри­аль­ных и де­неж­ных за­па­сов), огра­ни­чи­вая воз­мож­но­сти ис­поль­зо­ва­ния име­ю­щих­ся в об­ще­стве ре­сур­сов. Та­кая си­ту­а­ция про­ти­во­ре­чит ло­ги­ке и смыс­лу про­цес­са раз­де­ле­ния тру­да, поз­во­ля­ю­ще­му рас­кры­вать ин­ди­ви­ду­аль­ные спо­соб­но­сти и воз­мож­но­сти от­дель­ных лю­дей, а, сле­до­ва­тель­но, и по­тен­ци­ал че­ло­ве­че­ства в це­лом. По­это­му с точ­ки зре­ния по­треб­но­стей со­ци­аль­но­го раз­ви­тия и дей­ствия есте­ствен­ных за­ко­нов го­су­дар­ствен­ная власть не впра­ве тре­бо­вать от чле­нов об­ще­ства вне­се­ния обя­за­тель­ных стра­хо­вых взно­сов (вклю­чая на­ло­ги), в объ­е­мах, ко­то­рые тор­мо­зят ука­зан­ное раз­ви­тие. Го­су­дар­ствен­ная власть, ко­неч­но, мо­жет на вре­мя пре­не­бречь дан­ны­ми за­ко­на­ми и есте­ствен­ным пра­вом, при­бег­нув к со­ци­аль­но не­обос­но­ван­но­му на­си­лию. Но в этом слу­чае пред­ста­ви­те­ли го­су­дар­ства риску­ют по­те­рять в даль­ней­шем воз­мож­но­сти изыс­ка­ния не­об­хо­ди­мых ре­сур­сов для сво­е­го су­ще­ство­ва­ния, а так­же ра­но или позд­но ока­зать­ся в по­ло­же­нии, ко­гда на­си­лие бу­дет при­ме­не­но в от­но­ше­нии их са­мих, что не­од­но­крат­но под­твер­жда­лось фак­та­ми истории.137

При об­суж­де­нии не­об­хо­ди­мо­го уров­ня со­ци­аль­но­го стра­хо­ва­ния речь, ко­неч­но, идет о га­ран­ти­ро­ван­ном ми­ни­му­ме для всех, о за­щи­щен­но­сти, опре­де­ля­е­мой не­ким стан­дар­том жиз­ни, о по­мо­щи чле­нам об­ще­ства, став­шим жерт­ва­ми не­пред­ви­ден­ных со­бы­тий, сти­хий­ных бед­ствий и дру­гих не­сча­стий, ко­то­рых че­ло­век не в си­лах ни преду­смот­реть, ни из­бе­жать. Вме­сте с тем для со­вре­мен­но­го об­ще­ства в усло­ви­ях уси­ле­ния про­цес­сов гло­ба­ли­за­ции в выс­шей сте­пе­ни се­рьез­ной про­бле­мой, не­ре­шен­ность ко­то­рой чре­ва­та край­не не­га­тив­ны­ми по­след­стви­я­ми, яв­ля­ет­ся обес­пе­че­ние стра­хо­ва­ния на слу­чай глу­бо­ких струк­тур­ных из­ме­не­ний и спа­дов эко­но­ми­че­ской ак­тив­но­сти. Та­кие из­ме­не­ния не­из­беж­но со­про­вож­да­ют­ся ро­стом мас­со­вой без­ра­бо­ти­цы и обостре­ни­ем со­ци­аль­ной на­пря­жен­но­сти. Это тре­бу­ет фор­ми­ро­ва­ния стра­хо­во­го ме­ха­низ­ма, поз­во­ля­ю­ще­го не толь­ко сгла­жи­вать не­га­тив­ные по­след­ствия, свя­зан­ные с по­ра­же­ни­ем тех или иных участ­ни­ков в кон­ку­рент­ной борь­бе, но и пре­пят­ство­вать фор­ми­ро­ва­нию мо­но­по­лий, под­дер­жи­вать ры­ноч­ные кон­ку­рент­ные прин­ци­пы хозяйствования.

С по­зи­ции обес­пе­че­ния со­ци­аль­но­го раз­ви­тия и со­зда­ния усло­вий для под­дер­жа­ния есте­ствен­ным об­ра­зом воз­ник­ших в об­ще­стве кре­дит­ных от­но­ше­ний осо­бое зна­че­ние име­ют по­ка­за­те­ли, ха­рак­те­ри­зу­ю­щие уро­вень до­ве­рия пра­во­охра­ни­тель­ным ор­га­нам и су­ду, а так­же сте­пень до­ве­рия к бан­ков­ской си­сте­ме и на­ци­о­наль­ным де­неж­ным ин­стру­мен­там. На­ли­чие та­ко­го до­ве­рия138, яв­ля­ясь важ­ней­шим ин­ди­ка­то­ром со­сто­я­ния об­ще­ства, вы­сту­па­ет усло­ви­ем су­ще­ство­ва­ния пол­но­цен­ных кре­дит­ных от­но­ше­ний, од­ной из форм ко­то­рых яв­ля­ет­ся и ме­ха­низм го­су­дар­ствен­но­го со­ци­аль­но­го страхования.

Од­ним из глав­ных на­прав­ле­ний со­ци­аль­но­го стра­хо­ва­ния сле­ду­ет счи­тать ока­за­ние дей­ствен­ной по­мо­щи тем участ­ни­кам рын­ка, ко­то­рые на вре­мя про­иг­ра­ли в кон­ку­рент­ной борь­бе, но спо­соб­ны про­из­ве­сти не­об­хо­ди­мую пе­ре­груп­пи­ров­ку сил для ее про­дол­же­ния. Есте­ствен­но, со­ци­аль­ное стра­хо­ва­ние не­об­хо­ди­мо и для по­мо­щи тем чле­нам об­ще­ства, ко­то­рые на­хо­дят­ся в си­ту­а­ции, ко­гда еще или уже ока­зы­ва­ют­ся не в со­сто­я­нии са­ми о се­бе по­за­бо­тить­ся. До­ста­точ­но рас­про­стра­нен­ная в ли­бе­раль­ных под­хо­дах точ­ка зре­ния, со­глас­но ко­то­рой опо­ра на внеш­нюю по­мощь все­гда де­струк­тив­на для не­за­ви­си­мо­сти ин­ди­ви­да, не учи­ты­ва­ет важ­ность кре­дит­ных от­но­ше­ний, а так­же ряд дру­гих важ­ных со­ци­аль­ных ас­пек­тов. Ука­зан­ная точ­ка зре­ния обос­но­вы­ва­ет­ся тем, что, по­сколь­ку один че­ло­век ста­вит­ся в за­ви­си­мость от ми­ло­сти дру­го­го, это ве­дет к умень­ше­нию цен­но­сти са­мо­сто­я­тель­ных уси­лий. Утвер­жда­ет­ся так­же, что та­кая по­мощь и за­ви­си­мость яв­ля­ют­ся ком­пен­са­ци­ей за не­уда­чу, ко­то­рая лег­ко пре­вра­ща­ет­ся в по­ощ­ре­ние без­от­вет­ствен­но­сти. Од­на­ко ес­ли ука­зан­ную по­мощь рас­смат­ри­вать в кон­тек­сте пра­во­вых от­но­ше­ний, ос­но­ван­ных на раз­ви­тии кре­дит­ных от­но­ше­ний и обя­за­тель­ном со­ци­аль­ном стра­хо­ва­нии, то не­воз­мож­но не за­ме­тить, что она идет на поль­зу со­ци­аль­но­му раз­ви­тию об­ще­ства. По­сколь­ку пра­во на по­лу­че­ние та­кой по­мо­щи в рав­ной ме­ре рас­про­стра­ня­лось и на по­бе­ди­те­лей и на про­иг­рав­ших в кон­ку­рент­ной борь­бе, её сле­ду­ет рас­смат­ри­вать не как ган­ди­кап, а как рав­ное для всех со­кра­ще­ние ди­стан­ции в жиз­нен­ном со­рев­но­ва­нии. Бо­лее то­го, та­кую по­мощь мож­но опре­де­лить как усло­вие со­хра­не­ния кон­ку­рен­ции и пре­пят­ствие монополизации.

Без­услов­но, при ор­га­ни­за­ции та­кой по­мо­щи су­ще­ству­ет опас­ность, свя­зан­ная с по­яв­ле­ни­ем мощ­ной бю­ро­кра­ти­че­ской ор­га­ни­за­ции (со­ци­аль­ной бю­ро­кра­тии), ко­то­рая на­чи­на­ет зна­чи­тель­ную часть средств, со­би­ра­е­мых с на­ло­го­пла­тель­щи­ков на со­ци­аль­ные нуж­ды, на­прав­лять на под­дер­жа­ние соб­ствен­но­го эко­но­ми­че­ско­го бла­го­по­лу­чия. Кро­ме то­го, ха­рак­тер предо­став­ле­ния и раз­ме­ры дан­ной по­мо­щи мо­гут пре­вра­тить­ся в фор­му обес­пе­че­ния со­ци­аль­ной без­от­вет­ствен­но­сти од­них чле­нов об­ще­ства, па­ра­зи­ти­ру­ю­щих за счет дру­гих. Но по­доб­ная опас­ность су­ще­ству­ет в от­но­ше­нии лю­бых прав и сво­бод, зло­упо­треб­ле­ние ко­то­ры­ми при­во­дит к их транс­фор­ма­ции в раз­лич­ные при­ви­ле­гии и мо­но­по­лии. При этом по­нят­но, что бо­роть­ся с ука­зан­ны­ми зло­упо­треб­ле­ни­я­ми пра­вом пу­тем лик­ви­да­ции са­мих прав и сво­бод чле­нов об­ще­ства ли­ше­но вся­ко­го смыс­ла, ес­ли не стре­мить­ся к об­ра­зо­ва­нию то­та­ли­тар­но­го по­ли­цей­ско­го государства.

Не сто­ит, од­на­ко, сме­ши­вать два ро­да со­ци­аль­ной за­щи­щен­но­сти: огра­ни­чен­ную и аб­со­лют­ную. Пер­вая до­сти­жи­ма для всех, а, сле­до­ва­тель­но, долж­на рас­смат­ри­вать­ся не в ка­че­стве при­ви­ле­гии, а в ка­че­стве за­кон­но­го пра­ва каж­до­го чле­на об­ще­ства. Аб­со­лют­ная за­щи­щен­ность, ко­то­рая не мо­жет быть предо­став­ле­на всем, а, сле­до­ва­тель­но, вы­сту­па­ет толь­ко в ка­че­стве при­ви­ле­гии, до­пу­сти­ма в сво­бод­ном кон­курс­ном об­ще­стве лишь в не­ко­то­рых ис­клю­чи­тель­ных слу­ча­ях для от­дель­ных ка­те­го­рий лиц (на­при­мер, для обес­пе­че­ния независимости судей).

Ко­неч­но, сам тер­мин «за­стра­хо­вать­ся», по су­ще­ству, озна­ча­ет рас­пре­де­лить рис­ки и за­тра­ты, а, со­от­вет­ствен­но, и вы­го­ды меж­ду все­ми чле­на­ми об­ще­ства. Но най­ти оп­ти­маль­ный ва­ри­ант та­ко­го рас­пре­де­ле­ния, дей­стви­тель­но, труд­но да­же чи­сто тео­ре­ти­че­ски. По­это­му за­да­ча адек­ват­но по­ни­ма­е­мой со­ци­аль­ной по­ли­ти­ки за­клю­ча­ет­ся в со­зда­нии ме­ха­низ­ма ми­ни­ми­за­ции не­га­тив­ных по­след­ствий от лю­бых форм обес­пе­че­ния со­ци­аль­но­го стра­хо­ва­ния (по­ни­ма­е­мо­го в ши­ро­ком смыс­ле сло­ва). Ос­нов­ным кри­те­ри­ем вы­ра­бот­ки та­ко­го ме­ха­низ­ма, в ко­неч­ном сче­те, бу­дут яв­лять­ся тем­пы со­ци­аль­но-эко­но­ми­че­ско­го раз­ви­тия об­ще­ства и рас­кры­тие все но­вых сто­рон и воз­мож­но­стей са­мо­ре­а­ли­за­ции ин­ди­ви­дов, обес­пе­че­ние та­ко­го уров­ня их сво­бод­но­го твор­че­ства, ко­то­рый бы все­гда остав­лял шанс для по­яв­ле­ния на­прав­ле­ний раз­ви­тия, ко­то­рые про­сто не­воз­мож­но за­ра­нее предугадать.

Смысл со­ци­аль­но­го стра­хо­ва­ния про­яв­ля­ет­ся в том, что, обес­пе­чи­вая бо­лее вы­со­кий уро­вень за­щи­щен­но­сти чле­нов об­ще­ства, со­зда­ют­ся усло­вия для под­дер­жа­ния не­об­хо­ди­мо­го уров­ня кре­дит­ных от­но­ше­ний и раз­ви­тия со­ци­у­ма. Об­ла­дая боль­шей без­опас­но­стью на слу­чай не­пред­ви­ден­ных или не­га­тив­ных для них со­ци­аль­ных и иных из­ме­не­ний, чле­ны об­ще­ства име­ют бо­лее оп­ти­ми­стич­ное ми­ро­воз­зре­ние, боль­шую ве­ру в соб­ствен­ные си­лы, спо­соб­ность дер­жать­ся на пла­ву и ока­зы­вать не­об­хо­ди­мую кре­дит­ную под­держ­ку дру­гим. Как сви­де­тель­ству­ет ис­то­ри­че­ский и жиз­нен­ный опыт, та­кая уве­рен­ность — луч­шая мо­раль­ная ат­мо­сфе­ра для со­ци­аль­но-эко­но­ми­че­ско­го раз­ви­тия, чем не­уве­рен­ность; на­деж­да — луч­ший сти­мул, чем страх. Страх и от­ча­я­ние, как и лю­бое на­си­лие, ко­неч­но, мо­гут по­буж­дать лю­дей к свер­ху­си­ли­ям, но по­ло­жи­тель­ный эф­фект от этих уси­лий, ес­ли и бу­дет, то толь­ко вре­мен­ным и ско­ро­про­хо­дя­щим, а не­га­тив­ные по­след­ствия мо­гут ока­зать­ся дол­го­вре­мен­ны­ми. Го­во­ря сло­ва­ми А. К. Тол­сто­го, «как лю­ди в стра­хе гад­ки — ⁄  Нач­нут как бог, а кон­чат как сви­нья»139. Кро­ме то­го, страх и от­ча­я­ние куль­ти­ви­ру­ют раб­скую пси­хо­ло­гию в об­ще­стве, ко­то­рое от это­го ста­но­вит­ся не бо­лее устой­чи­вым, а бо­лее хруп­ким, под­вер­жен­ным угро­зе глу­бо­ко­го рас­ко­ла. Для ста­биль­но­го по­сту­па­тель­но­го раз­ви­тия тре­бу­ет­ся со­че­та­ние ин­ди­ви­ду­аль­ной от­вет­ствен­но­сти и энер­гии с на­ли­чи­ем со­ци­аль­ной под­держ­ки и вза­и­мо­по­мо­щи (как фор­мы кре­дит­ных от­но­ше­ний), ко­то­рое не поз­во­ля­ет од­ним чле­нам об­ще­ства зло­упо­треб­лять сво­и­ми пре­иму­ще­ства­ми (вклю­чая и пре­иму­ще­ства в кон­ку­рент­ной борь­бе), а дру­гим — зло­упо­треб­лять раз­лич­ны­ми фор­ма­ми по­мо­щи со сто­ро­ны го­су­дар­ства и дру­гих со­ци­аль­ных институтов.

В за­клю­че­ние уточ­ним и по­ня­тие «со­ци­аль­но-эко­но­ми­че­ское раз­ви­тие». С на­шей точ­ки зре­ния, это по­ня­тие на­пол­ня­ет­ся смыс­ло­вым со­дер­жа­ни­ем толь­ко в слу­чае, ес­ли оно от­ра­жа­ет при­ра­ще­ние и уве­ли­че­ние мно­го­об­ра­зия со­ци­аль­ных свя­зей, спо­соб­ству­ю­щих даль­ней­ше­му рас­кры­тию раз­но­об­раз­ных спо­соб­но­стей и воз­мож­но­стей че­ло­ве­ка в об­ще­стве. Ес­ли рас­смат­ри­вать об­ще­ство как фор­му вза­и­мо­дей­ствия лю­дей, то со­ци­аль­но-эко­но­ми­че­ское раз­ви­тие сле­ду­ет опре­де­лить как про­цесс по­сто­ян­но­го по­ис­ка, на­хож­де­ния и вос­про­из­вод­ства адек­ват­ной си­сте­мы прав и обя­зан­но­стей, поз­во­ля­ю­щей под­дер­жи­вать их не­об­хо­ди­мый ба­ланс в об­ще­стве. При­чем адек­ват­ной эта си­сте­ма ока­зы­ва­ет­ся то­гда и до тех пор, по­ка она спо­соб­ству­ет есте­ствен­но­му рас­ши­ре­нию кре­дит­ных от­но­ше­ний в об­ще­стве. Толь­ко в этом слу­чае обес­пе­чи­ва­ют­ся усло­вия для рас­кры­тия воз­мож­но­стей и спо­соб­но­стей ин­ди­ви­дов, что про­яв­ля­ет­ся в рас­ши­ре­нии сво­бо­ды их твор­че­ства, углуб­ле­нии раз­де­ле­ния тру­да и од­но­вре­мен­но в укреп­ле­нии со­ци­аль­ной ин­те­гра­ции, уров­ня со­ци­аль­ной вза­и­мо­за­ви­си­мо­сти и со­ци­аль­но­го партнерства.

По­ни­ма­ние этих во­про­сов пред­по­ла­га­ет пе­ре­осмыс­ле­ние зна­че­ния не толь­ко го­су­дар­ства, но и та­кой важ­ней­шей фор­мы со­ци­аль­но-пра­во­вых свя­зей, ка­кой яв­ля­ют­ся день­ги, вклю­чая про­бле­ма­ти­ку со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ской ро­ли, функ­ций и ме­ста бан­ков­ской си­сте­мы в го­су­дар­стве и об­ще­стве. Се­го­дня осо­бая важ­ность та­ко­го пе­ре­осмыс­ле­ния дик­ту­ет­ся по­треб­но­стью углуб­ле­ния на­ших пред­став­ле­ний о ка­че­ствен­ных па­ра­мет­рах со­ци­аль­но­го раз­ви­тия, со­вер­шен­ство­ва­ния ме­то­до­ло­гии по­ли­то­ло­ги­че­ско­го и со­цио­гу­ма­ни­тар­но­го ана­ли­за, по­вы­ше­ния на­деж­но­сти зна­ния о со­сто­я­нии, усло­ви­ях са­мо­ор­га­ни­за­ции и де­я­тель­но­сти граж­дан­ско­го об­ще­ства, о со­ци­аль­ных се­квен­ци­ях де­мо­кра­ти­че­ских и ры­ноч­ных про­цес­сов, о ме­та­фи­зи­ке и диа­лек­ти­ке вла­сти. Оно поз­во­ля­ет вы­ра­бо­тать ра­зум­ные прин­ци­пы про­ве­де­ния де­неж­ной по­ли­ти­ки, вклю­чая дей­ствен­ные ме­ры по борь­бе с ин­фля­ци­ей, а так­же сфор­ми­ро­вать не­об­хо­ди­мые ме­ха­низ­мы для ре­ше­ния зна­чи­тель­ной ча­сти эко­но­ми­че­ских и со­ци­аль­но-по­ли­ти­че­ских про­блем со­вре­мен­ной Рос­сии. Рас­смот­ре­нию на­зван­ной про­бле­ма­ти­ки по­свя­ще­на сле­ду­ю­щая гла­ва на­шей монографии.


 следующая глава

 оглавление

Дела­ю­ще­му то, что за­клю­че­но в его при­ро­де, не от­ка­зы­ва­ет­ся в не­об­хо­ди­мой бла­го­да­ти (лат.).

Рус­со Ж.-Ж. Об Обще­ствен­ном до­го­во­ре, или Прин­ци­пы по­ли­ти­че­ско­го Пра­ва. Кн. 1. Гл. I.

Гум­больдт В. О пре­де­лах го­су­дар­ствен­ной де­я­тель­но­сти. М.: Соци­ум, 2003. С. 173.

Там же, С. 6.

Там же, С. 7.

Энгельс Ф. Анти-Дюринг. М.: Гос­по­ли­т­из­дат, 1957. С. 188.

Отме­тим, что Ф. Энгельс, не­смот­ря на то, что он, по сви­де­тель­ству со­вре­мен­ни­ков, про­из­во­дил впе­чат­ле­ние вы­со­ко­мер­но­го, са­мо­до­воль­но­го и над­мен­но­го ба­ри­на, на лю­дях под­чер­ки­вал свое под­чи­нен­ное по­ло­же­ния по от­но­ше­нию к Марк­су. Фор­маль­но он за­нял вто­рое ме­сто в их ду­эте, иг­рая для всех роль доб­ро­воль­но­го по­мощ­ни­ка но­во­го «спа­си­те­ля че­ло­ве­че­ства», не тре­буя и не ожи­дая вза­мен ни­ка­кой бла­го­дар­но­сти. Одна­ко если про­ана­ли­зи­ро­вать опуб­ли­ко­ван­ную пе­ре­пис­ку Марк­са и Энгель­са, то кар­ти­на их от­но­ше­ний пред­ста­нет не­сколь­ко в ином све­те. Уже в пер­вых сво­их пись­мах к Марк­су в 1845 г. Энгельс фак­ти­че­ски тре­бу­ет от Марк­са ско­рей­ше­го за­вер­ше­ния его ра­бо­ты над по­ли­ти­че­ски­ми и эко­но­ми­че­ски­ми ру­ко­пи­ся­ми, счи­тая, что для их пуб­ли­ка­ции на­ста­ло «са­мое вре­мя», «умы со­зре­ли», и они «долж­ны ко­вать же­ле­зо, пока го­ря­чо». Эти пись­ма дают ос­но­ва­ния пред­по­ла­гать, что имен­но от Энгель­са ис­хо­дил за­каз на на­пи­са­ние Мар­сом его ос­нов­но­го по­лит­эко­но­ми­че­ско­го тру­да, по­лу­чив­ше­го в даль­ней­шем на­зва­ние «Капитал».

Имен­но он по­ста­вил пе­ред Марк­сом за­да­чу под­го­то­вить и пред­ста­вить об­ще­ствен­но­сти углуб­лен­ное эко­но­ми­че­ское «под­твер­жде­ние» для обос­но­ва­ния ком­му­ни­сти­че­ской идео­ло­гии, сфор­ми­ро­вать до­ка­за­тель­ства за­ко­но­мер­но­сти за­хва­та по­ли­ти­че­ской вла­сти про­ле­та­ри­а­том, обес­пе­чив при­вле­че­ние не толь­ко ин­тел­ли­ген­ции, но и ши­ро­ких на­род­ных масс к ре­во­лю­ци­он­ной де­я­тель­но­сти под соб­ствен­ным ру­ко­вод­ством. При этом Энгельс, опре­де­ляя ком­му­низм не как док­три­ну, а как дви­же­ние, ни­ко­гда не стро­ил ил­лю­зий от­но­си­тель­но ре­зуль­та­тов лю­бых ре­во­лю­ци­он­ных пре­об­ра­зо­ва­ний. Как по­ка­зы­ва­ют его пись­ма, он впол­не осо­зна­вал, что стрем­ле­ния и на­деж­ды, ко­то­рые ле­ле­ет ос­нов­ная мас­са участ­ни­ков ре­во­лю­ци­он­но­го пе­ре­во­ро­та, ни­ко­гда в пол­ной или даже зна­чи­тель­ной мере не во­пло­ща­ют­ся в ре­зуль­та­тах свер­шив­шей­ся революции.

Ряд со­вре­мен­ных рос­сий­ских со­цио­ло­гов и фи­ло­со­фов, пы­та­ясь опре­де­лить не­до­стат­ки и про­сче­ты марк­сиз­ма, кри­ти­ку­ет Марк­са и Энгель­са за то, что они ча­сто, за­быв о че­ло­ве­ке как о глав­ной про­из­во­ди­тель­ной силе, не­пра­во­мер­но скло­ня­лись к тех­ни­ко-тех­но­ло­ги­че­ско­му де­тер­ми­низ­му об­ще­ствен­но­го раз­ви­тия. По на­ше­му мне­нию, по­доб­ные кри­ти­че­ские за­ме­ча­ния в ад­рес марк­сиз­ма и не­до­ста­точ­но кор­рект­ны, и да­ле­ки от вы­яв­ле­ния ис­тин­ных не­до­стат­ков марк­сист­ской тео­рии. Дело в том, что из­ме­не­ния в тех­ни­ке и тех­но­ло­гии дей­стви­тель­но во мно­гом де­тер­ми­ни­ру­ют из­ме­не­ния в от­но­ше­ни­ях меж­ду людь­ми в про­цес­се про­из­вод­ства, об­ме­на и рас­пре­де­ле­ния то­ва­ров и услуг. Это факт, и с ним нет смыс­ла спо­рить.

Но глав­ная при­чи­на, по ко­то­рой клас­си­ки марк­сиз­ма «за­бы­ли» о че­ло­ве­ке как о глав­ной про­из­во­ди­тель­ной силе, за­клю­ча­ет­ся не в этом. Она про­ис­те­ка­ет не из их склон­но­сти к тех­ни­ко-тех­но­ло­ги­че­ско­му де­тер­ми­низ­му, а из того, что та­кой под­ход к че­ло­ве­ку не впи­сы­вал­ся в по­ли­ти­че­скую со­став­ля­ю­щую их уче­ния, в со­от­вет­ствии с ко­то­рой обос­но­вы­вал­ся ре­во­лю­ци­он­ный за­хват по­ли­ти­че­ской вла­сти. В ос­но­ве это­го обос­но­ва­ния ле­жа­ло до­ка­за­тель­ство не­об­хо­ди­мо­сти уни­что­же­ния пра­ва част­ной соб­ствен­но­сти на сред­ства про­из­вод­ства и лик­ви­да­ции клас­сов. Если бы Маркс и Энгельс ос­нов­ное вни­ма­ние уде­ли­ли по­треб­но­стям даль­ней­ше­го раз­ви­тия и со­вер­шен­ство­ва­ния че­ло­ве­ка как глав­ной про­из­во­ди­тель­ной силы и соб­ствен­ни­ка сво­ей ра­бо­чей силы, то во­прос о не­об­хо­ди­мо­сти обоб­ществ­ле­ния средств про­из­вод­ства и за­хва­та для это­го по­ли­ти­че­ской вла­сти «про­ле­та­ри­а­том» был бы уже не столь оче­ви­ден. Науч­ный под­ход был при­не­сен ими в жерт­ву по­ли­ти­че­ско­му за­ка­зу, для ко­то­ро­го тре­бу­ет­ся лишь ви­ди­мость на­уч­но­сти и фун­да­мен­таль­но­сти. Как пра­ви­ло, это­го бы­ва­ет до­ста­точ­но для обос­но­ва­ния при­тя­за­ний тех или иных по­ли­ти­че­ских сил и со­ци­аль­ных групп на власть.

Вме­сте с тем не слу­чай­но, что сами ос­но­во­по­лож­ни­ки марк­сиз­ма в сво­их ра­бо­тах пы­та­лись под­черк­нуть объ­ек­тив­но на­уч­ную сто­ро­ну сво­е­го уче­ния и тео­рии пе­ре­хо­да к ком­му­ни­сти­че­ско­му об­ще­ству. Напри­мер, Ф. Энгельс на­пи­сал в сво­ем «Анти-Дюрин­ге» сле­ду­ю­щее. «Если бы наша уве­рен­ность от­но­си­тель­но на­дви­га­ю­ще­го­ся пе­ре­во­ро­та в со­вре­мен­ном спо­со­бе рас­пре­де­ле­ния про­дук­тов тру­да, с его во­пи­ю­щи­ми про­ти­во­ре­чи­я­ми ни­ще­ты и рос­ко­ши, го­ло­да и об­жор­ства, опи­ра­лась толь­ко на со­зна­ние, что этот спо­соб рас­пре­де­ле­ния не­спра­вед­лив и что спра­вед­ли­вость долж­на же, на­ко­нец, ко­гда-ни­будь вос­тор­же­ство­вать, то наше по­ло­же­ние было бы не­за­вид­но, и нам при­шлось бы дол­го ждать». (Энгельс Ф. Анти-Дюринг. М.: Гос­по­ли­т­из­дат, 1957. С. 147).

В прин­ци­пе, тот факт, что ожи­да­е­мо­го ими «пе­ре­во­ро­та» (там, где он ими ожи­дал­ся — в пе­ре­до­вых стра­нах Евро­пы) так и не про­изо­шло, сам по себе го­во­рит о том, что на­уч­ное ка­че­ство их тру­да ока­за­лось да­ле­ко от со­вер­шен­ства, что в нем при­сут­ству­ет ряд очень гру­бых ло­ги­че­ских изъ­я­нов, ко­то­рые и ста­вят ор­то­док­саль­ных сто­рон­ни­ков дан­но­го уче­ния в «не­за­вид­ное» по­ло­же­ние. С этой точ­ки зре­ния уче­ние клас­си­ков марк­сиз­ма мало от­ли­ча­ет­ся от кри­ти­ко­вав­ших­ся ими «сред­не­ве­ко­вых ми­сти­ков», меч­тав­ших о близ­ком на­ступ­ле­нии «ты­ся­че­лет­не­го цар­ства». Одна­ко, к со­жа­ле­нию, это не озна­ча­ло, что, ис­поль­зуя идео­ло­ги­че­скую и по­пу­лист­скую со­став­ля­ю­щую марк­сист­ско­го уче­ния, раз­лич­но­го рода по­ли­ти­че­ские аван­тю­ри­сты не мог­ли прий­ти к го­су­дар­ствен­ной вла­сти, уста­но­вив же­сто­кую и кро­ва­вую по­ли­ти­че­скую дик­та­ту­ру. Харак­тер­но, что имен­но по­ли­ти­че­ские воз­мож­но­сти, ко­то­рые предо­став­ля­ла ви­ди­мость на­уч­ной со­став­ля­ю­щей марк­сиз­ма, обес­пе­чи­ли его столь ши­ро­кое рас­про­стра­не­ние и вли­я­ние на об­ще­ствен­ное раз­ви­тие во мно­гих стра­нах мира. Совре­мен­ные по­лит­тех­но­ло­гии так­же яв­ля­ют­ся фор­мой про­яв­ле­ния по­доб­но­го подхода.

В этой свя­зи ска­жем не­сколь­ко слов о функ­ци­о­наль­ной тео­рии Т. Пар­сон­са, по­яв­ле­ние ко­то­рой спо­соб­ство­ва­ло ор­га­ни­за­ции «по­ве­ден­че­ской ре­во­лю­ции» в по­ли­ти­че­ской на­у­ке сна­ча­ла в США, а за­тем и в боль­шин­стве за­пад­но­ев­ро­пей­ских стран. Сле­ду­ет, прав­да, учи­ты­вать, что с мо­мен­та сво­е­го по­яв­ле­ния в 1930-х го­дах функ­ци­о­наль­ная тео­рия под­верг­лась до­ста­точ­но се­рьез­ным эво­лю­ци­он­ным модификациям.

Пер­во­на­чаль­но ос­нов­ное вни­ма­ние Пар­сонс уде­лял ин­ди­ви­дам и мо­раль­ным цен­но­стям, рас­смат­ри­вая мо­раль­ные цен­но­сти как внут­рен­ние ис­точ­ни­ки со­ци­аль­но­го дей­ствия, как сти­му­лы ин­ди­ви­ду­аль­ных уси­лий. Одна­ко в даль­ней­шем он со­сре­до­то­чил­ся на про­бле­мах на­деж­но­сти со­ци­аль­ной си­сте­мы. Эта на­деж­ность в боль­шей сте­пе­ни ста­ви­лась в за­ви­си­мость от соб­ствен­но­го устрой­ства си­сте­мы, от вза­и­мо­дей­ствия ее раз­лич­ных ав­то­ном­ных ме­ха­низ­мов ин­те­гра­ции и адап­та­ции, и в мень­шей сте­пе­ни — от са­мих лю­дей. Послед­ние в его тео­рии, по су­ще­ству, пре­вра­ща­лись в не­кие вза­и­мо­за­ме­ня­е­мые вин­ти­ки, не­об­хо­ди­мые для вы­пол­не­ния опре­де­лен­ных функ­ций, на­прав­лен­ных на под­дер­жа­ние устой­чи­во­сти са­мой си­сте­мы. Одно­вре­мен­но на­ме­тил­ся и ха­рак­тер­ный для по­зи­ти­вист­ской тра­ди­ции крен его со­цио­ло­ги­че­ской тео­рии в сто­ро­ну ре­ли­гии. Пере­став уде­лять глав­ное вни­ма­ние ин­ди­ви­дам, Пар­сонс пы­тал­ся рас­крыть ме­ха­низ­мы под­дер­жа­ния со­ци­аль­ной си­сте­мой соб­ствен­ной це­лост­но­сти, опре­де­ля­е­мые воз­мож­но­стью си­сте­мы при­спо­саб­ли­вать ин­ди­ви­дов к сво­им ин­сти­ту­там, ор­га­ни­зо­вы­вать и со­ци­а­ли­зи­ро­вать их с уче­том сво­их по­треб­но­стей. Мораль­ные убеж­де­ния и внут­рен­ние сти­му­лы их при­ня­тия ин­ди­ви­да­ми ста­ли рас­смат­ри­вать­ся как по­рож­де­ние си­сте­мы и как ее про­из­вод­ные. Хотя сама важ­ность стрем­ле­ний лю­дей к до­сти­же­нию опре­де­лен­ных це­лей не от­ри­ца­лась, но утвер­жда­лось, что эти цели ста­вят­ся не са­ми­ми людь­ми, а по­лу­ча­ют свое про­ис­хож­де­ние от со­ци­аль­ных систем.

Таким об­ра­зом, у Пар­сон­са про­изо­шло сво­е­го рода опу­сто­ше­ние че­ло­ве­ка, ко­то­рый пре­вра­тил­ся в по­до­бие по­ло­го со­су­да, за­пол­ня­е­мо­го ис­клю­чи­тель­но об­ще­ством. Содер­жи­мое дан­но­го со­су­да опре­де­ля­ет­ся по­лу­чен­ным в об­ще­стве вос­пи­та­ни­ем и опы­том. При­вле­кая вни­ма­ние к про­бле­ме эф­фек­тив­но­сти про­цес­са со­ци­а­ли­за­ции и адап­тив­но­го по­тен­ци­а­ла ин­ди­ви­да, Пар­сонс рас­суж­дал так­же о воз­мож­но­сти до­сти­же­ния пол­но­го со­от­вет­ствия ин­ди­ви­да и со­ци­аль­ной груп­пы, что долж­но было, по его мне­нию, со­вер­шен­но устра­нить кон­флик­ты меж­ду ними. Заме­тим, что в том или ином виде по­доб­ные рас­суж­де­ния уже при­сут­ство­ва­ли в про­из­ве­де­ни­ях Пла­то­на, Геге­ля, Кон­та и ряда дру­гих ав­то­ров. При этом раз­лич­ным тео­ре­ти­че­ским мо­де­лям, при­во­дя­щим к по­доб­ным за­клю­че­ни­ям, все­гда был при­сущ та­кой фа­таль­ный изъ­ян как от­сут­ствие не­об­хо­ди­мых фак­тов, вы­яв­лен­ных в ре­зуль­та­те ис­сле­до­ва­ний лю­бой из ко­гда-либо изу­чав­ших­ся со­ци­аль­ных си­стем, ко­то­рые мог­ли бы слу­жить под­твер­жде­ни­ем дан­но­го вывода.

Тео­рия Пар­сон­са, без­услов­но, не ос­но­вы­ва­лась на «эм­пи­ри­че­ском по­гру­же­нии» в со­ци­аль­ную дей­стви­тель­ность. Не го­во­ря уже о том, что труд­но при­знать на­уч­ным от­но­ше­ние к лич­но­стям толь­ко как к «сы­ро­му ма­те­ри­а­лу» или как к «эле­мен­там», смо­де­ли­ро­ван­ным со­ци­аль­ны­ми си­сте­ма­ми в сво­их ин­те­ре­сах. При та­ком под­хо­де чест­нее было за­яв­лять о мо­ди­фи­ци­ро­ван­ном ва­ри­ан­те «по­зи­тив­ной религии».

См.: Цице­рон. О при­ро­де бо­гов. ⁄⁄ Цице­рон. Фило­соф­ские трак­та­ты. М.: Нау­ка, 1985. С. 97.

Ф. Бэкон в свое вре­мя стре­мил­ся до­ка­зать, что «из всех лю­дей толь­ко уче­ные лю­бят труд ради него са­мо­го». В ка­че­стве срав­не­ния он от­ме­чал, что «те, кто лю­бит дела и тру­ды ради при­но­си­мой ими вы­го­ды, по­доб­ны на­ем­ным ра­бо­чим, лю­бя­щим ра­бо­ту ради той опла­ты, ко­то­рую они по­лу­ча­ют за нее. Дру­гие же об­ра­ща­ют­ся к прак­ти­че­ской де­я­тель­но­сти ради по­че­стей, ибо, за­ни­ма­ясь ка­ки­ми-то де­ла­ми, на­хо­дят­ся на виду у лю­дей и та­ким об­ра­зом мо­гут убла­жать свое са­мо­лю­бие, ко­то­рое в ином слу­чае оста­лось бы не­удо­вле­тво­рен­ным. Иные де­ла­ют это ради пре­иму­ществ бо­гат­ства и вла­сти, да­ю­щих им воз­мож­ность воз­на­гра­дить дру­зей и ото­мстить сво­им вра­гам. Иные — для того, что­бы иметь из­вест­ную воз­мож­ность за­ни­мать­ся тем, что им осо­бен­но нра­вит­ся, и та­ким об­ра­зом чаще до­став­лять себе удо­воль­ствие. Нако­нец, иные — для того, что­бы до­стичь ка­ких-то дру­гих сво­их це­лей. … Одни толь­ко уче­ные по­лу­ча­ют удо­воль­ствие от тру­дов и на­уч­ных за­ня­тий, как от дей­ствий, со­глас­ных с при­ро­дой и не ме­нее по­лез­ных для ума, чем фи­зи­че­ские упраж­не­ния для тела, ду­мая о са­мом деле, а не о той вы­го­де, ко­то­рую оно мо­жет при­не­сти…». См.: Бэкон Ф. Вели­кое вос­ста­нов­ле­ние наук. Гла­ва I. О до­сто­ин­стве и при­умно­же­нии наук. ⁄⁄ Бэкон Ф. Сочи­не­ния. В 2-х то­мах. Т. I. М.: «Мысль», 1971.

Заме­тим, что и Ари­сто­тель, и Цице­рон при­во­ди­ли рас­сказ о фи­ло­со­фе, ко­то­ро­го по­пре­ка­ли бед­но­стью: мол, за­ня­тия фи­ло­со­фи­ей ни­ка­кой вы­го­ды не при­но­сят. Тогда этот фи­ло­соф (по пре­да­нию им был Фалес Милет­ский) не вы­дер­жал и ре­шил по­ка­зать не­пра­во­мер­ность по­доб­но­го со­ци­аль­но­го от­но­ше­ния к сво­ей де­я­тель­но­сти. Для это­го он рас­счи­тал на ос­но­ва­нии аст­ро­но­ми­че­ских дан­ных год на­ступ­ле­ния бо­га­то­го уро­жая оли­вок и за­ра­нее за­кон­трак­то­вал все мас­ло­бой­ни, вы­дав их вла­дель­цам в за­да­ток имев­шу­ю­ся у него не­боль­шую сум­му де­неж­ных средств. Когда на­сту­пи­ло вре­мя сбо­ра оли­вок и сра­зу мно­гим од­но­вре­мен­но по­тре­бо­ва­лись мас­ло­бой­ни, он, от­да­вая мас­ло­бой­ни на от­куп на вы­год­ных для него усло­ви­ях, со­брал мно­го де­нег, до­ка­зав, как пи­шет Ари­сто­тель, «что фи­ло­со­фам при же­ла­нии лег­ко раз­бо­га­теть, но не это яв­ля­ет­ся пред­ме­том их стрем­ле­ний». (См. Ари­сто­тель. Поли­ти­ка. А. IV.5.).

Отме­тим, прав­да, что скво­зя­щее в этой фра­зе Ари­сто­те­ля (как и во мно­гих вы­ска­зы­ва­ни­ях Пла­то­на и дру­гих фи­ло­со­фов) не­сколь­ко не­га­тив­ное от­но­ше­ние к день­гам сыг­ра­ло да­ле­ко не по­ло­жи­тель­ную, в том чис­ле и для на­у­ки, роль. Сего­дня, как и во вре­ме­на Ари­сто­те­ля и Фале­са Милет­ско­го, мы сплошь и ря­дом стал­ки­ва­ем­ся с ре­ци­ди­ва­ми пре­не­бре­жи­тель­но­го от­но­ше­ния в со­ци­у­ме к пред­ста­ви­те­лям на­уч­но­го со­об­ще­ства и с же­ла­ни­ем власть иму­щих по-преж­не­му экс­плу­а­ти­ро­вать осо­бый ин­те­рес уче­ных к сво­ей ра­бо­те, остав­ляя на­у­ку (преж­де все­го фун­да­мен­таль­ную) фак­ти­че­ски на го­лод­ном фи­нан­со­вом пайке.

См.: Рат­цин­гер Й. Чем дер­жит­ся мир. Допол­ни­тель­ные мо­раль­ные ос­но­вы ли­бе­раль­но­го го­су­дар­ства /⁄ Хабер­мас Ю., Рат­цин­гер Й. (Бене­дикт XVI) Диа­лек­ти­ка се­ку­ля­ри­за­ции. О ра­зу­ме и ре­ли­гии. ⁄ Пер. с нем. М.: Биб­лей­ско-бо­го­слов­ский ин­сти­тут св. апо­сто­ла Андрея, 2006. С. 82.

Этот до­ку­мент, при­ни­ма­е­мый Освя­щен­ным Архи­ерей­ским Собо­ром Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви, из­ла­га­ет ба­зо­вые по­ло­же­ния ее уче­ния по во­про­сам цер­ков­но-го­су­дар­ствен­ных от­но­ше­ний и по ряду со­вре­мен­ных об­ще­ствен­но зна­чи­мых про­блем. Доку­мент так­же от­ра­жа­ет офи­ци­аль­ную по­зи­цию Мос­ков­ско­го Пат­ри­ар­ха­та в сфе­ре вза­и­мо­от­но­ше­ний с го­су­дар­ством и свет­ским об­ще­ством. Поми­мо это­го, он уста­нав­ли­ва­ет ряд ру­ко­во­дя­щих прин­ци­пов, при­ме­ня­е­мых в дан­ной об­ла­сти епи­ско­па­том, кли­ром и ми­ря­на­ми. См. на офи­ци­аль­ном сай­те Мос­ков­ско­го Пат­ри­ар­ха­та в Интер­не­те [по адресу].

См.: Рат­цин­гер Й. Чем дер­жит­ся мир. Допол­ни­тель­ные мо­раль­ные ос­но­вы ли­бе­раль­но­го го­су­дар­ства / Хабер­мас Ю., Рат­цин­гер Й. (Бене­дикт XVI) Диа­лек­ти­ка се­ку­ля­ри­за­ции. О ра­зу­ме и ре­ли­гии. М. С. 95.

Бене­дикт XVI. Жела­ние аб­со­лют­ной и су­ще­ствен­ной сво­бо­ды ⁄ Речь папы Бене­дик­та XVI на встре­че с чле­на­ми ге­не­раль­ной ас­сам­блеи ООН 18.04.2008 г. См. в Интер­не­те [по адресу].

Осно­ва­те­лем мо­на­ше­ско­го ор­де­на иезу­и­тов («Орден Иису­са Хри­ста»), устав ко­то­ро­го был утвер­жден пап­ской бул­лой в 1540 г., яв­ля­ет­ся Игна­тий Лой­о­ла (1491-1556), до­пол­нив­ший три обыч­ных мо­на­ше­ских обе­та (це­ло­муд­рие, бед­ность, по­слу­ша­ние) чет­вер­тым: по­сто­ян­ное слу­же­ние Хри­сту и Папе. При этом он тре­бо­вал не­огра­ни­чен­но­го по­ви­но­ве­ния гла­ве ка­то­ли­че­ской церк­ви и ге­не­ра­лу ордена.

Ука­зан­ное по­ви­но­ве­ние долж­но было быть раз­ви­то до та­кой сте­пе­ни, что каж­дый иезу­ит был обя­зан бес­пре­ко­слов­но и не раз­ду­мы­вая при­знать бе­лое чер­ным, или на­обо­рот, если так ре­шит папа Рим­ский или ге­не­рал ор­де­на. Это озна­ча­ло, что каж­дый иезу­ит дол­жен был ви­деть в ге­не­ра­ле ор­де­на са­мо­го Хри­ста, предо­став­ляя про­ви­де­нию (в лице ру­ко­во­ди­те­лей ор­де­на) так управ­лять со­бой, как если бы он был труп. Обрат­ная сто­ро­на та­ко­го по­ви­но­ве­ния со­сто­я­ла в том, что иезу­и­ты не при­зна­ва­ли ни­ка­кой дру­гой вла­сти, кро­ме ге­не­ра­ла соб­ствен­но­го ор­де­на и папы Рим­ско­го. При этом они были вы­ве­де­ны из-под вла­сти епи­ско­пов, а так­же свет­ской юрис­дик­ции, а их до­хо­ды осво­бож­де­ны от об­ло­же­ния в поль­зу государства.

Гене­ра­лу ор­де­на, на­ря­ду с не­огра­ни­чен­ной вла­стью над чле­на­ми ор­де­на, было предо­став­ле­но пра­во по­все­мест­но на­зна­чать иезу­и­тов учи­те­ля­ми бо­го­сло­вия и на­граж­дать их уче­ны­ми сте­пе­ня­ми. Одним из ос­нов­ных фак­то­ров быст­ро­го ро­ста мо­гу­ще­ства иезу­и­тов ста­ло их пре­вра­ще­ние в ду­хов­ни­ков не толь­ко ши­ро­ких на­род­ных масс, но так­же го­су­да­рей и вы­со­ко­по­став­лен­ных го­су­дар­ствен­ных де­я­те­лей. При­чем иезу­и­ты на­ста­и­ва­ли на том, что­бы все ис­по­ве­до­ва­лись как мож­но чаще, а глав­ное — не толь­ко ка­я­лись в со­вер­шен­ных гре­хах, но и ис­пра­ши­ва­ли со­вет на слу­чай все­воз­мож­ных пре­гре­ше­ний в ре­зуль­та­те пред­по­ла­га­е­мых дей­ствий в бу­ду­щем. Мощ­ным ин­стру­мен­том уве­ли­че­ния вли­я­ния ор­де­на яви­лось его ак­тив­ное уча­стие в вос­пи­та­нии и обу­че­нии под­рас­та­ю­ще­го по­ко­ле­ния, что про­яви­лось в ор­га­ни­за­ции сред­них и выс­ших учеб­ных за­ве­де­ний. Сто­и­мость обу­че­ния для вы­ход­цев из всех клас­сов была низ­кой (ча­сто пла­та во­об­ще от­сут­ство­ва­ла), а уро­вень под­го­тов­ки — вы­со­ким. Об этом сви­де­тель­ству­ет, в част­но­сти, тот факт, что свы­ше двух сто­ле­тий учеб­ные за­ве­де­ния, ор­га­ни­зо­ван­ные иезу­и­та­ми, поль­зо­ва­лись ис­клю­чи­тель­но вы­со­ким до­ве­ри­ем в об­ще­стве, и даже се­мьи про­те­стан­тов от­прав­ля­ли в них своих детей.

Ф. Бэкон по по­во­ду кол­ле­гий иезу­и­тов за­ме­тил, что, ко­гда он ви­дит «с ка­ким упор­ством и тон­ко­стью они за­ни­ма­ют­ся как обу­че­ни­ем, так и нрав­ствен­ным вос­пи­та­ни­ем», ему вспо­ми­на­ют­ся зна­ме­ни­тые сло­ва: «Ты так ве­ли­ко­ле­пен, если бы ты был наш!». Пред­ла­гая ре­фор­мы в об­ла­сти об­ра­зо­ва­ния в Вели­ко­бри­та­нии, он упо­мя­нул о том, что в от­но­ше­нии пе­да­го­ги­ки «про­ще все­го было бы огра­ни­чить­ся со­ве­том: “Бери за об­ра­зец шко­лы иезу­и­тов”, так как в на­сто­я­щее вре­мя в об­ла­сти вос­пи­та­ния нет ни­че­го лучше этих школ».

Уде­ляя осо­бое вни­ма­ние по­ис­ку ода­рен­ных уче­ни­ков и раз­ви­тию их спо­соб­но­стей, иезу­и­ты при­ви­ва­ли вос­пи­тан­ни­кам по­чте­ние к ав­то­ри­те­ту ду­хов­но­го сана. Вме­сте с тем уста­вом ор­де­на был учре­жден осо­бый раз­ряд свет­ских, или так на­зы­ва­е­мых «ко­рот­ко­по­лых» иезу­и­тов, при­над­леж­ность ко­то­рых к ор­де­ну пуб­лич­но не долж­на была при­зна­вать­ся. Нали­чие дан­ной ка­те­го­рии за­сек­ре­чен­ных иезу­и­тов озна­ча­ло, что даже в усло­ви­ях за­пре­ще­ния де­я­тель­но­сти ор­де­на в том или ином го­су­дар­стве они мог­ли про­дол­жать ока­зы­вать су­ще­ствен­ное вли­я­ние на по­ли­ти­че­скую си­ту­а­цию в стра­не. Кон­крет­ным при­ме­ром та­ко­го «не­ви­ди­мо­го» вли­я­ния в пе­ри­од офи­ци­аль­но­го упразд­не­ния ор­де­на иезу­и­тов (в со­от­вет­ствии с пап­ской бул­лой 1773 г. «на веч­ные вре­ме­на») мож­но счи­тать Фран­цуз­скую революцию.

Кста­ти, един­ствен­ной стра­ной, где ор­ден иезу­и­тов со­хра­нил свое офи­ци­аль­ное су­ще­ство­ва­ние по­сле его по­все­мест­но­го упразд­не­ния в Евро­пе в 1773 г. (и до вос­ста­нов­ле­ния в 1814 г.), была Рос­сия. Счи­та­ет­ся, что ор­га­ни­за­ци­он­ные прин­ци­пы и ме­то­ды под­го­тов­ки, ис­поль­зу­е­мые иезу­и­та­ми, ак­тив­но пе­ре­ни­ма­лись и при­ме­ня­лись в де­я­тель­но­сти наи­бо­лее из­вест­ных в мире спецслужб.

В «Осно­вах со­ци­аль­ной кон­цеп­ции Рус­ской пра­во­слав­ной церк­ви» от­ме­ча­ет­ся, что «пер­во­на­чаль­но го­су­дар­ство воз­ник­ло как ин­стру­мент утвер­жде­ния в об­ще­стве бо­же­ствен­но­го за­ко­на». Сле­дом, од­на­ко, го­во­рит­ся, что «сво­бо­да со­ве­сти окон­ча­тель­но пре­вра­ща­ет го­су­дар­ство в ис­клю­чи­тель­но зем­ной ин­сти­тут, не свя­зы­ва­ю­щий себя ре­ли­ги­оз­ны­ми обя­за­тель­ства­ми». Вме­сте с тем пра­во­вые ос­но­вы это­го «зем­но­го ин­сти­ту­та» не уточ­ня­ют­ся. Заяв­ле­но толь­ко, что пра­во «при­зва­но быть про­яв­ле­ни­ем еди­но­го бо­же­ствен­но­го за­ко­на ми­ро­зда­ния в со­ци­аль­ной и по­ли­ти­че­ской сфе­ре». Одно­вре­мен­но ука­зы­ва­ет­ся, что си­сте­ма пра­ва, яв­ля­ясь про­дук­том ис­то­ри­че­ско­го раз­ви­тия, со­зда­ет­ся че­ло­ве­че­ским со­об­ще­ством и по­это­му «не­сет на себе пе­чать огра­ни­чен­но­сти и не­со­вер­шен­ства».

Когда со сто­ро­ны власт­ных струк­тур утвер­жда­ет­ся, на­при­мер, что в рос­сий­ском об­ще­стве наи­бо­лее кор­рум­пи­ро­ван­ны­ми со­ци­аль­ны­ми сло­я­ми яв­ля­ют­ся вра­чи и учи­те­ля, то по­доб­ные за­яв­ле­ния нуж­да­ют­ся не про­сто в «осме­я­нии» са­ти­ри­ка­ми. Важ­но по­ни­мать, что при та­ком под­хо­де пред­ста­ви­те­лям вла­сти не­об­хо­ди­мо при­знать и тот факт, что само це­но­об­ра­зо­ва­ние на про­дук­цию и услу­ги го­су­дар­ствен­ных мо­но­по­лий, или, по край­ней мере, на­де­ле­ние их пра­вом по­лу­че­ния при­бы­ли долж­ны рас­смат­ри­вать­ся как уза­ко­нен­ные фор­мы коррупции.

См.: Рот­бард М. Власть и ры­нок: Госу­дар­ство и эко­но­ми­ка ⁄⁄ Пер. с англ. Челя­бинск: Соци­ум, 2003. При­ве­дем не­сколь­ко ци­тат из этой кни­ги.

«Не су­ще­ству­ет та­ких то­ва­ров и услуг, для предо­став­ле­ния и про­из­вод­ства ко­то­рых тре­бу­ет­ся су­ще­ство­ва­ние го­су­дар­ства… по­иск на­ло­га, “ней­траль­но­го” к рын­ку, так­же яв­ля­ет­ся без­на­деж­ной хи­ме­рой».

«Сдерж­ки и про­ти­во­ве­сы» в без­го­су­дар­ствен­ном об­ще­стве за­клю­ча­ют­ся имен­но в са­мом сво­бод­ном рын­ке, т. е. на­ли­чии сво­бод­но кон­ку­ри­ру­ю­щих по­ли­цей­ских и су­деб­ных агентств, ко­то­рые лег­ко мож­но было бы мо­би­ли­зо­вать для пре­кра­ще­ния де­я­тель­но­сти лю­бо­го не­за­кон­но­го агент­ства». (С. 12).

«Защит­ное агент­ство, су­ще­ству­ю­щее в от­сут­ствии агрес­со­ра, бу­дет пред­став­лять со­бой про­сто доб­ро­воль­ные меры стра­хо­ва­ния от воз­мож­но­го на­па­де­ния». (С. 29).

Ж.-Ж. Рус­со в свое вре­мя впол­не спра­вед­ли­во за­ме­тил, что «пра­во силь­ней­ше­го» мо­жет на­зы­вать­ся пра­вом толь­ко «в иро­ни­че­ском смыс­ле», хотя «в дей­стви­тель­но­сти его воз­во­дят в прин­цип». Если пред­по­ло­жить, что пра­во силь­ней­ше­го су­ще­ству­ет, то как утвер­ждал Рус­со, «в ре­зуль­та­те по­доб­но­го пред­по­ло­же­ния по­лу­чит­ся толь­ко не­объ­яс­ни­мая га­ли­ма­тья ибо, если это сила со­зда­ет пра­во, то ре­зуль­тат ме­ня­ет­ся с при­чи­ной, то есть вся­кая сила, пре­вос­хо­дя­щая первую, при­об­ре­та­ет и пра­ва первой»…

«Но что же это за пра­во, ко­то­рое ис­че­за­ет, как толь­ко пре­кра­ща­ет­ся дей­ствие силы? Если нуж­но по­ви­но­вать­ся, под­чи­ня­ясь силе, то нет не­об­хо­ди­мо­сти по­ви­но­вать­ся, сле­дуя дол­гу и если че­ло­век боль­ше не при­нуж­да­ет­ся к по­ви­но­ве­нию, то он уже и не обя­зан это де­лать». Рус­со так­же под­чер­ки­вал, что «са­мый силь­ный ни­ко­гда не бы­ва­ет на­столь­ко си­лен, что бы оста­вать­ся по­сто­ян­но по­ве­ли­те­лем, если он не пре­вра­тит сво­ей силы в пра­во, а по­ви­но­ве­ния ему — в обя­зан­ность». (См.: Рус­со Ж.-Ж. Об Обще­ствен­ном до­го­во­ре, или Прин­ци­пы по­ли­ти­че­ско­го Пра­ва. Кн. I. Гл. III).

Обыч­но под до­ве­ри­ем по­ни­ма­ют убеж­ден­ность в чест­но­сти, доб­ро­со­вест­но­сти, ис­крен­но­сти кого-либо, в пра­виль­но­сти чего-либо и ос­но­ван­ное на этом от­но­ше­ние к кому-либо. Для ха­рак­те­ри­сти­ки до­ве­рия вне за­ви­си­мо­сти от дог­ма­ти­че­ски сфор­му­ли­ро­ван­но­го пред­ме­та ис­поль­зу­ет­ся — во мно­гом ана­ло­гич­но по­ня­тию «вера» — сло­во «credo». Эти­мо­ло­гия по­след­не­го вос­хо­дит к сло­ву кре­дит, ко­то­рое, как и вера, обо­зна­ча­ет так­же и ми­ро­воз­зрен­че­скую по­зи­цию, и пси­хо­ло­ги­че­скую уста­нов­ку, свя­зан­ную с при­зна­ни­ем опре­де­лен­ных утвер­жде­ний и ре­ши­мо­стью при­дер­жи­вать­ся их в по­все­днев­ной жиз­ни. В опре­де­лен­ном смыс­ле до­ве­рие и кре­дит даже «пе­ре­се­ка­ют­ся» с са­мой ве­рой. Прав­да, в от­ли­чие от веры они бо­лее тес­но пе­ре­пле­те­ны с по­ня­ти­ем ра­зу­ма и ра­ци­о­наль­ной оцен­кой жиз­нен­ных ситуаций.

Тол­стой А. К. Сон Попо­ва ⁄⁄ Собра­ние со­чи­не­ний: в 5 т. Том I. М.: Лите­ра­ту­ра, Тер­ра — Книжный клуб, 2001. С. 294.